Тайны гор, которых не было на карте...

"Бородатый дядька! — подумал он, протянув руку к первой горошине, едва успев до нее дотронуться. Горошина вмиг исчезла, будто растаяла. Его Величество сдержано улыбнулся, заметив, что последний раз так чувствовал себя в глубоком детстве, когда показывали ему козу.

"И седой как лунь!" — вторая горошина исчезла.

"Маленький, седой, в лаптях и ест горох… цветной горох…" — еще одна горошина растаяла в руке, не успел он поднять ее, оставляя во рту земляничный привкус. Теперь он видел его, рассыпанным по всей лежанке. Очевидно, вывалился из кармана старика. Снова забытое чувство радости, Его Величество не к месту хихикнул. И еще одна горошина растаяла в руках.

"Манька страшное, страшное пугало железякой прошла по земле! Не светская львица…" — горошина с привкусом сладкой смородины.

"Но как она обрезала государство и государственных мужей!" — нет, определенно горох имел необычное свойство.

Его Величество усмехнулся про себя, отметив, что ему ничуть не жаль вампиров, погибающих у подножия горы. Их развелось столько, что людей на прокорм не хватает — и еще горошина простилась с жизнью.

"Ба, да ведь у меня же день рождение!" — вспомнил Его Величество, хватаясь за следующую горошину, улыбнувшись во весь рот и зажимая его рукой, чтобы не расхохотаться вслух. Их тут было ровно по одной на один его год, как свечей на сладком пироге. Горошины таяли одна за другой.

"А он забыл! И все забыли!" — ему стало грустно.

"А этот старикан не забыл, помниться, он говорил ему… что же он говорил?! Время все расставит по своим местам! Не он, Дьявол, который навечно прибит к земле гвоздиком…" — еще одна горошина с чувством необъяснимой радости, когда он вспомнил, как растаяла в руке предыдущая…

"Весело Маньке идти по камням с таким спутником…" — он захихикал, сообразив, что горошины тают, когда он о чем-то подумал, и снова исчезла горошина, не успел он об этом подумать.

Его Величество перебирал одну горошину за другой, как вдруг все его чувства улетучились, на земле остались лежать всего две горошины.

"Грибов что ли объелся? Глюки к тебе летят?" — почти услышал он насмешливый скрипучий старческий голос, заметив, что на земле осталась последняя горошина.

Он все же дотронулся до нее, ощутив пустоту:

"Разве, не поцеловал песок, по которому мы ступали? Это жизнь, пиротехник!"

Сразу стало пусто. Его Величество пошарил по земле, но горошин не осталось. Разве он когда-то разговаривал с ним? Не было такого… Стало так обидно, что над ним поглумился какой-то старикашка, который знал о нем больше, чем он сам о себе. Был он не прост — ой, как не прост! Пожалуй, много опаснее вампиров, которые использовали проклятую. Обвести их вокруг пальца старику ничего не стоило, и снова вернулось подозрение, что не вампиры проклятую, а этот чудаковатый старик и проклятая использовали вампиров.

Он вышел, дожидаясь дракона и Ее Величество. Было уже темно, и тушить факел он не стал, меряя шагами площадку, на которой его высадил дракон, негодуя на самого себя. Давно его так не веселили! Вампиры в лучшем случае сдержанно улыбались, в худшем усмехались или кривили душу. Но о чем ему сожалеть, если его жена была рядом?! Он еще раз внимательно осмотрелся, но никаких следов прочих изменников не обнаружил. Главное, собраны улики — волосы старика помогут им определить его возраст, а лапти помогут оборотням выследить его, где бы он ни находился. Было холодно, но возвращаться в пещеру он не рискнул. В рюкзаке было немного сухого горючего, которое помогло ему согреться, пока на площадку не опустился второй, трехголовый дракон.

Ее Величество вернулась через четыре дня. Его Величество наблюдал за битвой, которая разгоралась с новыми силами. Подоспели новые войска и тяжелая бронетехника. Земля отбросила противника еще дальше, и теперь в дело вступили бульдозеры, утопая и застревая в лужах мазута. Новые силы продержались недолго, многие бежали с поля битвы, группами пробираясь к центральной дороге по южной стороне границы государства. Но престолонаследник, которого они подозревали в измене, наступал организованно, удерживая свои позиции на прежнем месте, и продвинулся в Проклятую землю чуть глубже. Потери у него были такие же, как у них, и возможно, больше. Его люди держались стойко. Пожалуй, в измене его не обвинишь — чтобы поднять против него народ, нужны были веские доказательства. Не многим из приближенных ко двору удавалось оставаться такими же храбрыми, сохраняя боевой дух. И в измене они могли быть замешаны точно так же…