Тайны гор, которых не было на карте

В третий город они попали на рассвете, потратив на дорогу неделю. Манька подсчитала: за день они проходили и пролетали почти двести километров, а если так, то, пожалуй, она самый быстрый пешеход в государстве без всяких сапогов-скороходов. Не удивительно, что скороходы в стране повывелись, оставаясь сказочными персонажами – нечисти крылья Дьявол не раздавал. Но, в крайнем случае, кусок хлеба заработает… – помечтала она перед тем, как уснуть, а проснулась в дурном расположении: кому нужны скороходы, если есть способы доставки быстрее? Мимо то и дело проносились железные кони о ста и более лошадях. Двести километров они за два часа преодолевали. Пора было отправляться на разведку.

Город стоял на возвышенности в виде перевернутой буквы «Т». Третий по счету, он оказался намного больше двух других городов. Он сохранился так хорошо, что в некоторых домах можно было жить, и во многих домах уже жили, обустраивая то под магазин, то под гостиницу, то под музей, в который собирались артефакты и предметы быта древних горожан. На самом верху склона располагался более всего пострадавший дворец, обставленный лесами, от городской площади к нему вела широкая дорога. Реставрационные работы дворца шли полным ходом. Ниже располагались разбросанные по всему склону дома и усадьбы менее именитых горожан. Главная городская улица, по которой они прошли на вершине седьмой горы и которая брала начало у одних ворот, а заканчивалась у других, пересекая площадь, пострадала менее всего. Дома в городе были богатые и красивые, сохранились и крыши, и фрески, и даже кости, которые доставали во множестве, сметая, как мусор.

На вид городу было не более пары сотен лет. Манька удивилась, город был намного древнее двух других. Неизвестно, когда вампиры ограбили его и наложили заклятие, но было это, наверное, задолго до того времени, как туда пришел человек, который попал в его сети, а жил он в то время, когда планета была другая. Получалось, что город, который простоял проклятым дольше остальных и в котором менее всего было сердобольных и праведных людей, лучше сохранился. Скорее всего, город стоял не здесь, и не на горе – а где-нибудь в Аду, в Царствии Небесном, в другой пространственной плоскости вселенной. Вот какой силой и знаниями обладали древние вампиры и, наверное, человек, если могли отправить в такие места целый город…

– Ух ты! – восхищенно разинул рот Борзеевич, рассматривая толпы туристов, заполонивших улицы и выстроившихся в очередь перед городскими воротами.

– Ее Величество заказала «чудо света», – Дьявол виновато развел руками. – Древнее. И чтобы мумии показывали всем свои фотографии. Этот город у дороги стоит, его почти сразу нашли, как только выплыл из тумана. Чего вы хотите, его показательным сделали, – погордился он. – Здесь теперь обязательно каждый старается погостить.

– А мы что должны делать? – страшно злая, спросила Манька, багровея лицом. – Самый противный город оставил жить…

– Ну, реставрации здесь во всех местах идут, – ответил оскорбленный Дьявол, тяжело вздохнув. – Но у вас, наверное, есть какие-то преимущества? Или нет? – и проворчал недовольно: – Да, оставил! Молиться на костях – привилегия вампира!

– Я придумал, – ответил Борзеевич, рассматривая прохожих. – Достань мне такую же тележку и приготовься от всех бегать! – попросил он Маньку. – Тут лицензия на торговлю нужна… Вишь, как они стараются не подать виду, что обожают стражников, а сами глаз с них не сводят.

– Как?! Грамотнее что-нибудь есть? – поинтересовалась Манька, замечая, что некоторые продавцы торгуют не сами. К продавцу с тележками подходили люди, забирали тележку и катили ее к воротам, занимать очередь. – М-да…

– Нет, Маня, – сказал Дьявол с ехидной насмешкой, прочитав в ее мыслях, что зря она не взяла поясок, украшенный драгоценными камнями. – У тебя чело издевается над тобой! – напомнил он, рассматривая ее пристально. – Ты не забыла, что там вампиры изложили суть своих проблем и извиняют всякого, кто привезет тебя во дворец к любвеобильному вампиру? Так что… Не помогло бы, наоборот…

Манька и в самом деле подумала: рубаха у нее была простая, льняная, до колена, выбеленная лесными, и сильно отличалась от местной традиционной одежды. Но подвяжись она таким пояском, да подойди с такими каменьями самоцветными, да скажи: я от Мани! – кому в голову придет спросить: а от какой? И полдела было бы сделано. Теплую одежду убрали в рюкзаки, доставая лишь на ночь, сандалии ей сообразил Борзеевич, используя способ, которым пользовались в стране, где жил когда-то «сам-у-Рая». Носила их всякая сама-сука и сама-кака. Называлась такая обувь «са(ва) бо(гу что такие есть!)» (По-ихнему, следуя традиции, краткость была сестрой таланта). Одьзе-сама такие не носила, ей привозили из краев, где еще не все животные были истреблены.

– Я же убрала Зов, – встрепенулась Манька, просматривая себя затылочным зрением.