Тайны господина Синтеза

Тем, кто знает, какими внезапными и бурными бывают в тропиках грозы, легко понять, насколько была опасна, если не безнадежна, сложившаяся ситуация. Ничто сперва не предвещало метеорологического катаклизма. Разве что вдали показалась маленькая свинцовая туча с размытыми контурами, похожая на столб дыма из трубы паровой машины. Однако тотчас же резко упали показания барометра, о чем незамедлительно доложили капитану, наблюдавшему в это время за действием аппаратов, обеспечивающих погружение Мэтра и его спутника.

Кристиан отдал соответствующие распоряжения. Рота вооруженных матросов была послана на атолл — охранять лабораторию и наблюдать за китайцами, которым, быть может не без оснований, офицер не доверял. Затем на всех четырех судах удвоили швартовы, на шлюпках проверили найтовы, плотно задраили иллюминаторы и крышки люков. Цепи громоотводов были смочены, пожарные насосы подготовлены к работе, а все, что может быть снесено волной, надежно привязано канатами.

Пока с максимальной быстротой производились эти приготовления, незаметная тучка сперва быстро разрослась и застлала горизонт, изменив цвет с тускло-желтого на черный, и стала надвигаться, гремя как морской прилив. Стоило солнцу погаснуть, красивые бледно-зеленые волны в атоллах и голубые в морских глубинах помутнели, утратили прозрачность драгоценного камня и стали бледными, с аспидным оттенком.

На несколько минут все замерло, воцарился удушающий покой. Казалось, ничто не дышит, не живет. Вскоре первые зигзаги молний пронзили глыбы туч. Послышалось несколько глухих раскатов. Затем тяжелый, сильный, обжигающий ветер поднялся, закрутился, заметался с севера на юг, с запада на восток. Под его напором рвались снасти, трещали мачты, вскипали валы. Море вдруг вспенилось, накатило, стало биться о рифы, плескаться в борта кораблей.

Серьезно беспокоясь о судьбе Мэтра, капитан решил его предупредить. Мы знаем, какой ответ дал господин Синтез во время первого сеанса связи. Но не прошло и нескольких минут, как гроза забушевала в полную силу; в тусклом зловещем полумраке море содрогалось в конвульсиях тропической бури, беспрерывно гремел оглушительный гром, слепящие молнии сверкали отовсюду.

Тучи, море, корабли, рифы — все смешалось в колоссальном вихре. Время от времени на шпиле громоотвода вспыхивало подброшенное до самой фок-мачты гигантское пламя. Стало опасно прикасаться к металлическим предметам, казалось, излучающим электричество.

Раздался новый, самый страшный удар. Гик, эта тяжелая деревянная часть, окаймляющая корабль, раскололась в щепы. Человека, стоявшего возле лебедки, убило наповал, а матовое стекло во фрамуге над дверью апартаментов господина Синтеза разлетелось вдребезги.

Послышались отчаянные крики, и густой дым повалил оттуда, куда ударила молния. Двери резко распахнулись, пропуская охваченного ужасом индуса-бхили. Одна из негритянок звала на помощь. Другая метнулась на палубу и, заметив капитана, горестно завопила:

— Хозяйка погибла! Хозяйка погибла!

Капитан подозвал первого помощника, поручил ему на время пост возле телефона и помчался на полуют. Ворвался в хозяйские апартаменты, отделенные коридором от комнат девушки, и на миг замер посреди салона, превращенного Мэтром в кабинет. Угол ковра, кусок обивки медленно тлели. Книжные тома попадали на пол. Осколки пробирок устилали полку, чей мрамор потрескивал, разъедаемый кислотами. Словом, больше шуму, чем материального ущерба.

Негритянки вбежали следом за капитаном. Обе двери в коридор были открыты, и он постепенно наполнялся дымом. Из первой каюты раздавались жалобные стоны и причитания женщин. Из вполне понятной скромности капитан не решался туда войти. Однако в подобной ситуации деликатность должна была уступить место долгу, ведь, быть может, именно оттуда грозила смертельная опасность.

Офицер кинулся сквозь завесу сгущавшихся серных испарений, однако негритянки опередили его. Здоровые и сильные, как мужчины, они тотчас же вернулись, осторожно неся упавшую в обморок девушку, — она была так бледна, что ее лицо сливалось с белым платьем. Негритянки положили свою госпожу в бамбуковый шезлонг-качалку, вопросительно глядя на снедаемого тревогой капитана.

На борту не было врача. В обычное время в медчасти поочередно дежурили лекари с других кораблей. Что касается внучки господина Синтеза, то, само собой разумеется, ее всегда лечил только дед. Но беда заключалась еще и в том, что в данный момент не представлялось возможным привезти на борт кого-либо из офицеров медицинской службы, — в такой шторм шлюпка раньше разобьется о рифы, чем преодолеет короткую дистанцию между «Анной» и «Годавери».

А время бежит!.. Капитан осознал, что бедному ребенку не от кого ждать помощи, кроме как от него. Такой же бледный, как и девушка, весь дрожа и теряя голову, этот храбрец, смело смотревший в глаза самым грозным опасностям, едва осмеливался кончиками пальцев взять маленькую, безвольно висящую руку. Найдя артерию, он неуклюже сжал запястье и вдруг издал радостный вопль:

— Она жива! О Мэтр, благодетель мой, ваша девочка жива!