Тайны господина Синтеза

«Вот оно как выходит, — подумал про себя бедолага-зоолог, — этот дьявол, прежде чем раздавить в лепешку, подвергнет меня всем ужасам медленной смерти».

Свист прекратился, затем из крана потекла струйка мутной, полной хлопьев жидкости, на две трети заполнив подставленную пробирку.

— Ну вот, дело сделано, — снова заговорил старик с явным удовлетворением, внимательно разглядывая на свет содержимое сосуда. — Вас, вероятно, смущает, что я добываю опытный образец способом, с первого взгляда кажущимся невероятным?

— Совершенно верно, Мэтр. Осмелюсь вам признаться, что я не перестаю восторгаться вами, хотя вы и заставляете меня испытывать немыслимые страхи.

— Сдается мне, вы — человек нервный. Но это не беда, хотя, должен заметить, что вы легко поддаетесь и восторгу, и испугу. Между тем, дражайший, все это — просто вопрос механики; маленькое колесико регулирует положение трубки из алюминиевой бронзы, на нижнем конце которой — большая гайка с отдушиной. Пока водозаборник бездействует, отверстие перекрыто, но, если я привожу в движение колесико, трубка под влиянием этого импульса сдвигает гайку на четверть окружности и вода проникает в отверстие. Таким образом пробирка наполняется необходимым нам количеством воды. Если бы «Крот» напрямую сообщался с окружающей средой, то вода, поданная под давлением пятисот атмосфер, немедленно разорвала бы обшивку.

— Разумеется, но ведь происходит обратное?

— Понять это несложно. Я манипулирую моим маленьким колесиком, которое продолжает вращать трубку и гайку таким образом, чтобы отверстие переместилось в первоначальную позицию, — сообщение с внешней средой прекращается… А теперь соблаговолите настроить ваш микроскоп, наладьте должным образом освещение и внимательно исследуйте эту жидкость.

Привычный к таким опытам, зоолог концом стеклянной палочки подцепил каплю воды из пробирки, нанеся на тонкую хрустальную пластинку, вложил ее в микроскоп и приник глазом к тубусу.

— Потрясающе! — воскликнул он после минутного внимательного наблюдения.

— Что вы увидели? — спросил господин Синтез с живостью, выдававшей интерес, с которым он относился к производимой операции.

Пронзительный звонок телефона помешал ассистенту ответить.

— Ну что они там еще от меня хотят! — Нетерпеливый тон старика странным образом контрастировал с его обычной сдержанностью. — Это ты, Кристиан? Что случилось? — заговорил он в микрофон.

— Мэтр, начинается сильная гроза. Небо покрыто черными тучами. Сильно упала стрелка барометра.

— Гроза уже над нами?

— Нет еще. Но тучи сгущаются с невиданной быстротой. Вы же знаете, как быстро налетают тропические бури.

— Нам угрожает опасность?

— Корабль будет раскачиваться, его может отнести. Боюсь, как бы эти движения не перенапрягли трос.

— Отпусти его на двадцать метров.

— Но тогда вы, даже слегка задержавшись, не сможете подняться на поверхность. Если море станет бурным, трос ни за что не выдержит веса «Крота».

— Мы переждем, пока море успокоится.

— Однако, Мэтр…

— Хватит! Это мой приказ. Так вы, говорите, господин ассистент, что увидели под микроскопом потрясающие вещи?

— Да, Мэтр, — подтвердил зоолог, чей лоб при тревожном сообщении капитана Кристиана покрылся испариной. — Я вижу среди громадного числа лучевиков (радиолярий)[219] слизистые сгустки округлой формы, другие аморфные тела образовали клейкие цепи. Вне всякого сомнения, это монеры. Я даже вижу заключенные в слизи маленькие частички кальция, дисколитов и циатолитов, являющихся, без сомнения, продуктами физиологического выделения…

Сгустки живут и умирают, дышат и питаются… Однако у них нет ни тела, ни формы. Это первичная материя в своем самом простом выражении, органическая клетка, углеродный белковидный компонент. Изменяясь в бесконечности, он образует постоянный субстрат[220] феномена жизни во всех организмах!..

— Довольно, довольно, господин профессор зоологии. Рассмотрим все по порядку, руководствуясь определенной методикой. Прежде чем прийти к выводу, что эти корпускулы[221], состоящие из бесструктурной плазмы[222], действительно имеют такое строение, надо воздействовать на них реактивами. Соблаговолите в двух словах доложить результат. Затем сфотографируйте целый ряд образцов. А наверху, в лаборатории, вы произведете серию опытов для сравнения. Теперь продолжайте, я вас слушаю.

— Я очень отчетливо вижу монеры — это bathybius hæckelii, так прекрасно описанные в тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году Хаксли[223]. Они представляют собой маленькие сгустки, крохотные слизистые существа неопределенных очертаний. Некоторые из них подвижны, иные выпуклы или пальчатой формы, порой очень тонкие, лучевидные, именуемые псевдоподиями[224]. На самом деле их ножки являются простым прямым продолжением аморфной белковой массы, из которой состоит тело монеры.

В данном экземпляре мне затруднительно определить хоть какую-либо инородную частицу. Нет никакого сомнения в том, что сейчас монера поглощает пищу, а полная однородность этой белковой массы подтверждает ее существование как живого существа.