Тайны и герои Века

Неумолимая борьба за жизнь коснулась и нашей семьи, заставив принять героическое для нас решение. Дядя, не найдя никаких занятий, решился на последние деньги открыть свое дело — частное детективное бюро (Bureau Detektive Privé). Я составляла дяде, как могла, прошения по-французски, ездила с ним к английским властям, т. к. это бюро должно было быть открытым в английской зоне на Пера, да и вообще англичане в Константинополе были хозяевами положения. Нас англичане встретили довольно холодно. Оказывается, уже десяток таких прошений поступило к ним от русских, служащих раньше по полицейской части. Дядя еще на пароходе «Рион» имел неосторожность поделиться своими проектами открыть детективное бюро с добрыми знакомыми, и эти люди поспешили его опередить, подав прошение раньше, чем он соберется с силами это сделать. Я горячо начала отстаивать права дяди на такого рода занятие, упомянула, что он автор учебника, по которому в несколько минут можно определить имя преступника, оставившего во время преступления на каком-нибудь предмете следы пальцев. Этот учебник принят в заграничных полициях, и по дядиной системе работают даже в Лондоне (в Scotland Yard). Мой довод возымел свое действие. Англичане насторожились и уже гораздо любезнее предложили оставить наш адрес, обещая через несколько дней после наведения справок сообщить о решении, будь оно положительным или отрицательным. И действительно, через два-три дня мы получили приглашение явиться опять туда же. На этот раз нас встретил главный начальник английских сил в Константинополе и очень любезно передал официальное разрешение на открытие частного детективного бюро без права арестов и обысков. Если таковые понадобились бы, то дядя должен был обращаться за содействием к английскому начальнику полиции Кеннеди, живущему в Стамбуле. Дядя торжествовал. Но он решил из чувства приличия обратиться за согласием и к турецкому правительству, хотя турецкое решение не имело никакого значения. Мы снова с дядей отправились, и на этот раз в турецкое министерство. Эта просьба показалась туркам до такой степени незаурядной и сложной, что нас направили к великому визирю султана за разрешением столь трудного вопроса. После некоторых формальностей великий визирь нас принял. Это был небольшого роста старик с белой бородой, в сюртуке скорее европейского покроя, но в феске. Прием на отличном французском языке, но чисто турецкий: масса поклонов, комплиментов, улыбок. Проект открыть бюро найден гениальным, и Турция благодарит за честь. Сегодня же великий визирь сделает доклад султану и немедленно пришлет ответ, конечно, благоприятный, но только великий визирь просит вручить ему бумагу с разрешением английского правительства. Умудренный опытом в сношениях с турками, дядя любезно и с почтением вручил ему… копию бумаги. И к счастью, так как ответа от великого визиря мы никогда не получили, а бумагу нам просто не вернули.

Бюро было вскоре открыто на Petits-Champespas-saged’Andria, т. е. в центре Пера. Помещение состояло из одной комнаты, разделенной надвое стеклянной стеной. В первом отделении была приемная, и в ней сидела секретарша, т. е. я. Передо мной стояло бюро из ящика, покрытого зеленой салфеткой, с разбросанными на нем тетрадями и книгами делового характера. На соломенном стуле рядом со мной сидел дядин адъютант или чиновник особых поручений в лице моего мужа. За стеклянной же перегородкой во втором отделении помещался так называемый кабинет начальника и его помощника и компаньона, полковника Мартынова, разделяющего половину расходов. Дóрого стоила реклама, но тут нам помог случай в лице американских матросов. В пьяном виде они сорвали с входной двери Bureau Detektive privé плакат и, высоко подняв его над головой, в нанятом автомобиле катались медленно по Пера, призывая преступников спрятаться подальше, а обиженных ими искать защиты в passage d’Andria. Плакат был составлен на нескольких языках, таким образом, кроме местных турок, все могли читать наше объявление, и это дало нам сразу некоторую известность и несколько клиентов. Американское правительство щедро вознаградило бюро за нанесенный материальный убыток, хотя особых претензий мы не предъявляли. В бюро были приглашены три агента из бывших дядиных служащих, наиболее опытных и способных, а также турецкий переводчик, тот самый офицер, который вел для дяди переговоры с доктором Lalix-Bey. Он с радостью согласился работать на проценты, т. к. обнищалое турецкое правительство ему не платило более жалованья уже несколько месяцев. Кабинет начальника детективного бюро не выглядел богаче приемного зала.