Тайны и загадки мира. Книги 1-8

— Не говори глупостей! — бросила Барбур. — Ты же видел его! Как и все мы, и остальные тоже.

— Я мало что смог увидеть сквозь грязный лед. А с помощью эхоанализатора получил куда больше данных.

— И что скажешь? — спросил Маршалл.

— Скажу, что то, что находится внутри ледяного блока, слишком велико для саблезубого тигра.

Все замолчали, переваривая услышанное. Наконец Салли откашлялся.

— Наверняка это лишь иллюзия. Тебе попалось какое-нибудь скопление мусора, может быть песка или гравия, по очертаниям схожее с тушей.

Фарадей молча покачал головой.

— И насколько оно крупнее? — спросила Барбур.

— Не могу точно сказать. Возможно, вдвое.

Ученые переглянулись.

— Вдвое? — воскликнул Маршалл. — Так как же оно тогда выглядит? Это что, мастодонт?

Фарадей снова покачал головой.

— Мамонт?

Фарадей пожал плечами.

— На основании моих данных можно достаточно точно установить лишь размер. Но не… скажем так, форму.

Снова наступила тишина.

— У него кошачьи глаза, — тихо проговорила Барбур. — Могу поклясться.

— Мне тоже так показалось, — сказал Маршалл. Он повернулся к Фарадею. — Ты уверен, что в новые данные не вкралась ошибка?

— Я дважды сделал промеры. Проверил, что мог.

— Непонятно, — сказала Барбур. — Если это не смилодон, не мастодонт, не мамонт… тогда что это, черт возьми?

— Есть только один способ узнать, — ответил Маршалл. — Мне уже надоело, что меня считают чужим на собственном рабочем месте.

И он быстро зашагал вниз по склону в сторону базы.

12

Конти обитал на уровне «С», занимая не только командирские апартаменты, но и комнаты его заместителя. Делегацию ученых он встретил с явным неудовольствием, а как только понял, в чем суть вопроса, раздражение его лишь возросло.

— Ни в коем случае, — заявил он, стоя в дверях. — В хранилище должна поддерживаться постоянная температура.

— Мы не намереваемся растапливать лед, — сказал Салли.

— Кроме того, снаружи намного ниже нуля, — добавил Маршалл. — Или вам это не известно?

— Никто не может видеть зверя, — возразил Конти. — Таковы правила.

— Мы уже его видели, — сказала Барбур. — Помните?

— Неважно. Нельзя, и точка.

«Интересно, — подумал Маршалл, — с чего это он так противится?»

— Мы вовсе не собираемся утащить эту чертову тварь. Мы просто хотим взглянуть на нее еще раз.

Конти закатил глаза.

— Хранилище должно оставаться запертым. «Блэкпул» дал нам на этот счет строгие письменные распоряжения. Для рекламной кампании крайне важно, чтобы его не открывали до прямого эфира.

— Рекламной кампании, — повторил Маршалл. — Вы ведь называете свой проект «Воскрешение тигра», верно? И как и ваши спонсоры, можете попасть в весьма глупое положение, если во время передачи, идущей в эфир, обнаружите дохлого медведя.

Конти ответил не сразу. Нахмурившись, он переводил взгляд с одного ученого на другого, потом вздохнул.

— Хорошо. Но только вы четверо. И никаких камер, никакого оборудования — вас обыщут, прежде чем вы туда войдете, и не спустят с вас глаз, пока вы будете находиться внутри. И вам нельзя никому рассказывать о том, что увидите, — не забывайте, вы уже дали подписку о неразглашении под страхом крупного штрафа.

— Мы все понимаем, — сказал Салли.

Конти кивнул.

— В вашем распоряжении пять минут.

Стало холоднее — почти пятнадцать градусов ниже нуля. В черноте над головой ярко сверкали звезды. Хранилище располагалось неподалеку от ограждения. Залитое светом окружавших его натриевых ламп, оно стояло на трехфутовых шлаковых блоках. От энергостанции к нему вели толстые связки силовых кабелей, а сзади располагался резервный генератор, готовый немедленно поддержать режим заморозки, если подача электропитания вдруг прекратится. «Что вообще-то сейчас совершенно бессмысленно», — подумал внезапно Маршалл, ежась от арктической стужи.

Небольшая научная группа остановилась возле ступеней, ведущих к хранилищу. Маршалл заметил, что передняя стенка его закреплена на одних левых петлях, то есть является откидной, как дверь в банковском сейфе. Справа вырисовывались три висячих замка, имевших, вне сомнения, прикладное значение, зато посреди металлического щита виднелся круг внушительного циферблата. Чуть в стороне, забранные в собственную впечатляющую решетку и тоже запертые на висячий замок, фосфоресцировали табло, контролирующие внутреннюю температуру и снабженные непонятно для чего нужными, скорей всего бутафорскими переключателями.

Со стороны домишек вразвалочку подошел один из техников Конти, молодой человек по фамилии Хальс, его огромные ботинки жутко скрипели. Проверив у всех карманы, он обнаружил у Фарадея цифровую камеру.

— Она всегда с ним, — сказал Салли. — Чуть не с рождения.

Хальс забрал камеру, затем кивнул Конти.

— Прошу всех отвернуться, — буркнул продюсер.

Маршалл отвернулся. Послышался скрип циферблата, затем лязг отодвигающегося засова. Потом последовали три отчетливых щелчка. Режиссер отпер замки.

— Можете повернуться, — сказал он.