Тайны и загадки нашей жизни

Сумные лошади — крепкие, сильные кони, пригодные для перевозки сум и вьюков, но они годились и под седло, обычно на них ездили рядовые дружинники. Подводные (товарные) лошади — это древние тяжеловозы. При большой силе они были неповоротливы, и их использовали только в обозах. В русских летописях XII века упоминается и о «фарях» — благородных легких и очень быстрых скакунах, происходящих от лошадей Древнего Востока. Возможно, что именно эти лошади стали основой, от которой впоследствии произошла украинская лошадь. К XIII веку коневодство на Руси достигло значительного развития — самые многочисленные табуны и большие конюшни принадлежали князьям, боярам и монастырям. Поголовье пополнялось за счет покупки и захвата лошадей у половцев, печенегов и народов, кочевавших в степях от Черного до Азовского морей, а также за счет поборов у населения. Лошади ценились в те времена очень высоко — по законодательству Ярослава Мудрого (XI век), виновный в убийстве чужого коня должен был уплатить в казну 12 гривен и 1 гривну потерпевшему, а за убийство свободного крестьянина всего лишь 3 гривны.

Существенную роль в формировании русских конских пород сыграли события XIII–XIV веков. Орды Батыя, обрушившиеся на Русь, не только разрушали города, грабили и убивали людей — они захватывали коней, уводили их с собой. Таким образом русские земли не только обезлюдели, но и «обезлошадели». Но уже Иван Калите начинает возрождать коневодство, причем за основу берутся степные кони, выносливые и подвижные.

Внук Калиты, Дмитрий Донской, имеет в своем войске не менее трех-четырех десятков тысяч конных воинов, причем кони у них — свои, русские, а не купленные на стороне.

Особую роль в улучшении русских пород сыграли поступавшие с Запада через Великий Новгород ливонские клепперы и литовские жмудки. Клепперы упоминаются в немецких хрониках с XIV веков, как невысокие, но выносливые, с правильным экстерьером лошади, годные под тяжелых всадников. Жмудки местные лесные лошадки, улучшенные прилитием крови, как восточных, так и западных лошадей. Они оказали влияние на лошадей Белоруссии, а позднее в Германии были использованы для выведения знаменитой тракененской породы.

Во времена первого официального русского царя Ивана Третьего слово «фарь» было забыто и благородных, породистых восточных лошадей стали называть «аргамаками», независимо от того, была ли эта лошадь персидской или иной породы. Персидские лошади особенно ценились после женитьбы Ивана Третьего на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора.

Иван Третий, по сути, положил начало государственному разведению лошадей. При нем в подмосковном селе Хорошеве был создан первый конный завод, по его же приказу приобретались лошади западных заводских пород, персидские и другие аргамаки для заводского использования.

В боях и походах

Особое внимание Олег Семенович уделяет истории боевого коневодства. Это не удивительно — его отец, названный в честь легендарного командарма Первой Конной Семена Михайловича Буденного, в Великую Отечественную войну служил в конном корпусе не менее легендарного генерала Доватора, а дед, прошедший и Первую мировую, и Гражданскую, начинал свою карьеру офицера-кавалериста еще под Порт-Артуром, во время русско-японской войны.

— Лошади и их близкие родственники — ослы, на протяжении последних пяти тысяч лет активно использовались в военных действиях. На колесницах, запряженных парой лошадей или ослов, воины передвигались по полю боя гораздо быстрее и могли наносить значительно больший урон противнику, чем пехотинцы. А со времен Александра Македонского кавалерия была одним из важнейших родов войск вплоть до Первой мировой войны, когда ее вытеснили с поля боя танки и бронеавтомобили.

Особенно грозную силу представляла собой кавалерия кочевников. Для людей, живущих в степях и полупустынях, лошадь была не просто средством передвижения. Она давала своему хозяину силу своих мышц, чтобы защитить себя и свой род в случае вражеского набега, свою крепкую шкуру — чтобы укрываться от непогоды, свои жилы и кости — чтобы делать оружие, свое мясо и молоко, наконец — чтобы человек мог прокормиться сам и накормить своих близких.

Конница скифов, гуннов, половцев, монголов не имела себе равных по своим боевым качествам. Огромные массы всадников, действовавшие, как единый организм, наводили ужас на своих противников. Крепконогие, подвижные, неприхотливые степные лошадки, которые могли сутками не есть, выдерживать резкие перепады температур, и которым в пищу годилась самая жесткая трава, позволяли степнякам совершать дальние переходы, нанося неожиданные удары по неприятелю.

Сейчас таких лошадей уже нет, впрочем, в Якутии я работал с местной породой полудиких мохнатых лошадок — прямых потомков монгольских лошадей Чингизхана, про которых поэт сказал:

«Мчаться вперед крепконогие кони.
Их тех обгоняет народов страх…»