Тайны Иисуса и Марии Магдалины

6. Божественный Спаситель. Однако это знание не приходит путем простого постижения этого мира. Оно должно прийти извне, через божественного спасителя, который принесет весть о спасении свыше. Для христианских гностиков (были и нехристианские гностики, иначе объяснявшие спасение) Христос — именно Тот, кто ниспослан свыше, чтобы принести эту весть. Разные гностики имели разные представления о Христе. Некоторые из них были докетами, утверждавшими, что Христос, божественное существо, спустился на землю в образе человека, но, будучи существом божественным, на самом деле не состоял из плоти и крови. Другие гностики полагали, что Христос был божественным созданием, вошедшим в тело человека по имени Иисус в момент его крещения; пребывая в теле Иисуса, Он проповедовал своим ученикам правду, которая может привести к Спасению. Затем Он покинул Иисуса перед его смертью. Вот почему на кресте Иисус взывал: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» Для этих гностиков божественный элемент и впрямь покинул Иисуса на кресте.

Я излагал эти принципы не потому, что считаю каждого обязанным прочесть учебник для начинающих по древнему гностицизму, а потому, что в «Коде да Винчи» Ли Тибинг утверждает, будто так называемые гностические евангелия из Наг-Хаммади изображают Христа по преимуществу как человека, а не как Бога, в отличие от Евангелий Нового Завета. Надеюсь, что после этого рассмотрения библиотеки Наг-Хаммади две вещи стали очевидными. С одной стороны, Тибинг прав, говоря, что видение Христа в этих гностических документах отличается от того, которое мы находим в Новом Завете. Но с другой стороны, он абсолютно не прав, утверждая, что эта разница заключается в изображении в этих текстах исключительно человеческих черт Христа. Совсем наоборот. Эти тексты — включая Евангелие от Филиппа, которое цитирует Тибинг, а также другие (в том числе еще одно важное для «Кода да Винчи» Евангелие от Марии, найденное не в Наг-Хаммади, а в другом месте), — вообще не выдвигают на первый план человеческую природу Христа. В некоторых из этих текстов Христос, по-видимому, представлен как божественное создание в облике человека. Еще большее их количество трактует самого Иисуса как человека, который, однако, важен не сам по себе, а лишь как временное вместилище Бога Христа, несущего Спасение через открытие истины о состоянии человека тем, кто способен усвоить это освобождающее знание.

Заключение

Коротко говоря, Лью Тибинг прав в том, что обнаружение свитков Мертвого моря и библиотеки Наг-Хаммади важно для реконструкции представлений ранних христиан о Христе. Для критических историков эти документы — ценные исходные данные для понимания среды, окружавшей Христа, и Его ближайших последователей в годы после Его смерти. Но важно понять, что именно они сообщают нам об этой среде. Неверное прочтение или искажение древних источников может быть не менее вредным, чем полная их утрата. А Тибинг, как выясняется, делает несколько фундаментальных ошибок, оценивая значение этих современных археологических открытий. Свитки Мертвого моря — иудейские, а не христианские, и важны в основном потому, что дают нам представление о среде, из которой вышел Иисус. Однако они не содержат упоминаний о Христе и, соответственно, не могут отдавать предпочтения той или иной составляющей Его природы. С другой стороны, некоторые из документов Наг-Хаммади — христианские, и в них говорится об Иисусе. Частью этого собрания являются неканонические евангелия, по-видимому, отражающие гностические представления. Далекие от того, чтобы изображать человеческую природу Христа, эти документы делают основной акцент на Его божественных свойствах.

В следующей главе мы рассмотрим некоторые из этих евангелий — ранние евангельские тексты, не вошедшие в Новый Завет. Это рассмотрение еще раз покажет, насколько заблуждается Лью Тибинг, утверждая, что евангелия, отвергнутые ранней Церковью, представляют Иисуса в более человеческом ракурсе, нежели четыре канонических. Ровно наоборот: именно Евангелия Нового Завета изображают Иисуса как человека, а другие евангелия продвинулись намного дальше в изображении Его как сверхчеловеческого создания. Это справедливо не только для документов, найденных в Наг-Хаммади, но и для других евангелий — как гностических, так и иных, — заново открытых в наше время.

Глава третья Другие евангелия

Как мы уже видели, один из ключевых вопросов, поднятых Лью Тибингом в «Коде да Винчи», касался древнего «сокрытия». По его мнению, ранняя Церковь стремилась сделать из человека Иисуса божественный персонаж. Но это оказалось нелегким делом для Церкви, поскольку в большинстве самых ранних евангелий, по словам Тибинга, Иисус предстает как человек, а не как божество. Решение проблемы было очевидным: Церковь выбрала четыре Евангелия — от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, изображающих Иисуса Богом, утверждает Тибинг, и уничтожила все более ранние повествования, исторически являвшиеся более точными.

Как объясняет Тибинг Софи в своей гостиной: