Тайны «Императрицы Марии»

Письмо И. К. Григоровича Колчаку. Секретно. № 65 от 18 ноября 1916 года: «Милостивый государь Александр Васильевич. Разделяя мнение Вашего превосходительства об отсутствии в следственном материале по делу о гибели линейного корабля «Императрица Мария» положительных данных для суждения, об истинной причине взрыва погребов 12-дм носовой башни, я в то же время признаю, что установившийся на этом корабле порядок службы и те грубые отступления от требований Морского устава, которые и Ваше превосходительство усмотрели по этому делу, могли не только обусловить собой возможность катастрофы, имевшей место 7 октября, но и приблизить ее наступление, если таковая была неизбежной. Вследствие сего я не нашел оснований обойтись в настоящем случае без рассмотрения дела о гибели линейного корабля «Императрица Мария» в установленном законом порядке, о чем и доложил Его императорскому величеству.

По всеподданейшему моему докладу заключения следственной комиссии и Вашего мнения по существу сего заключения государь император в 10-й день сего ноября высочайше повелеть соизволил направить дело о гибели линейного корабля «Императрица Мария» на судебный ход, в порядке 1113–1130 статей Военно-морского судного устава, с привлечением к делу в качестве прикосновенных лиц контр-адмирала Порембского (начальник бригады крейсеров. — Авт.),

капитана 1-го ранга Кузнецова (командир линкора. — Авт.), капитана 2-го ранга Городысского (старший офицер. — Авт.)

и старшего лейтенанта князя Урусова (старший артиллерийский офицер. — Авт.), но рассмотрение этого дела военно-морским судом отложить по обстоятельствам военного времени до окончания войны, с тем, чтобы контр-адмирала Порембского до суда ни на какие должности во флоте не назначать. Прочие же прикосновенные к делу лица могут быть назначены к исполнению служебных обязанностей, но в таких должностях, которые не ставят их в положение самостоятельных ответственных начальников. Но т. к. в Вашем частном письме ко мне Вы находите желательным не отлагать рассмотрение дела до окончания войны и произвести судебный разбор теперь же, то благоволите об этом сообщить мне официально для доклада Его императорскому величеству.

Что же касается вопроса об изменении стойкости пороха в зависимости от механических воздействий на него, то в целях определенного решения сего вопроса мной уже сделано распоряжение о производстве опытов над порохом в отношении его самовозгорания от толчков, трения и т. п., и таковые опыты уже начаты.

Прошу Вас, милостивый государь, принять уверение в совершенном моем уважении и таковой же преданности. И. Григорович».

Сразу после гибели линкора по Севастополю поползли разговоры о том, что несчастье «Марии» принес Николай II. Дело в том, что в свое последнее посещение Севастополя в сентябре 1916 года Николай II посетил только один корабль. Им был линкор «Императрица Мария». Сразу же после посещения «Марии» Николай покинул Севастополь и вернулся в Ставку в Могилев. Поездка в Севастополь и посещение «Императрицы Марии» оказались вообще последней поездкой Николая II в ранге российского самодержца. Несколько месяцев спустя, в феврале 1917 года, он будет вынужден отречься от престола, а Россия вступит в полосу смут и революций.

Известно, что в среде офицеров российского флота император считался человеком, приносящим одни несчастья. Многие утверждали, что на кораблях после визита императора всегда происходят какие-то серьезные неприятности. Ходили такие разговоры и среди офицеров «Императрицы Марии» перед посещением ее Николаем II. По воспоминаниям современников, офицеры линкора по этой причине были не слишком довольны визитом императора, полагая, что счастья их кораблю это не принесет. Как мы видим, именно так все и оказалось.

Николай II, как известно, очень любил флот, себя считал настоящим моряком и гордился чином капитана 1-го ранга. Все, что касалось флота, он принимал очень близко к сердцу. Вполне возможно, что Николай знал и о том, что корабельное офицерство считает его человеком, приносящим несчастье. Возможно, император имел информацию и о соответствующем настроении офицеров «Императрицы Марии». А потому известие о гибели линкора, происшедшей всего через какой-то месяц после его посещения, могло произвести на Николая II весьма гнетущее впечатление и ощущение собственной вины за случившееся. В таком душевном состоянии он просто не мог винить никого, кроме себя.