Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

И с душой неверной и развращенной он отправился с несколькими другими людьми и распял христианского мальчика в Страстную пятницу, почти таким же образом и с той же ненавистью и жестокостью, с которой его предки евреи распяли нашего Искупителя Иисуса Христа, насмехаясь над ним и плюя в него, избивая его и нанося ему раны, чтобы поносить и подвергать осмеянию нашу святую католическую веру и страдания нашего Спасителя Иисуса Христа.

Также он сумел, как главарь среди прочих, добыть освященную облатку, чтобы оскорблять и насмехаться над ней в знак поношения и презрения над нашей святой католической верой, и потому что среди других евреев, его пособников в этом преступлении, были колдуны, которые в день своего Праздника опресноков должны были совершить колдовство с упомянутой облаткой и сердцем христианского мальчика. И если бы это было сделано, как сказано, то все христиане впали бы в безумие и умерли. Намерение, которое ими руководило, было в том, что закон Моисея должен шире распространяться и почитаться, его обряды, заповеди и церемонии должны совершаться более свободно, что христианская религия должна быть ниспровергнута и погибнуть, и что сами они стали бы владеть всей собственностью католиков и правоверных христиан, и что некому будет вмешиваться в их развращенные заблуждения, и что их род будет расти и множиться на земле, на которой все верующие христиане будут истреблены.

Также он совершил другие преступления, касающиеся святой инквизиции, как я буду заявлять и указывать в ходе этого судебного дела, когда сочту это необходимым.

С каковой целью я прошу вас, преподобные господа, за указанные преступления объявить упомянутого Юсе Франко преступником, пособником еретиков, ниспровергателем и разрушителем католического и христианского закона; и признать его навлекшим на себя все наказания и осуждения, предписанные каноническим и гражданским правом для тех, кто совершает подобные преступления, а также конфискацию и потерю всей собственности, которая будет переведена в королевскую казну; и передать его светскому суду и правосудию, чтобы они поступили с ним так, как подобает по закону поступать с преступником, пособником еретиков и ниспровергателем католической веры…

В связи с чем я прошу ваши преподобия возбудить дело против упомянутого Юсе Франко simpliciter et de plano et sine estrepitu judicii[380], как предписывает формула закона в таких случаях[381], чтобы свершилось правосудие.

И я клянусь Господом на этом распятии, на которое возлагаю мою руку, что это прошение и обвинение, которое выдвигаю против Юсе Франко, я выдвигаю не злонамеренно, а потому что верю, что он совершил все, о чем я сообщил, и с тем, чтобы свершилось правосудие, чтобы грешники и пособники еретиков были наказаны, и чтобы добрые люди были известны, и чтобы наша святая католическая вера возвысилась»[382].

Вскоре станет понятно, что на этом этапе судопроизводства Юсе совершенно не подозревал, что мнимый раввин Авраам, навещавший его в тюрьме Сеговии во время болезни, был не тем, кем себя называл. Обвинение также не дало ему ни малейшего намека на то, что кто-либо из его товарищей схвачен или что Бенито Гарсиа допрашивали под пытками. Инквизиторы так ловко все устроили, что он не догадывался даже об аресте своего старого отца. Следовательно, его ждало довольно сильное потрясение, когда он услышал о деле с распятием ребенка в Ла-Гардиа, включенном в обвинительный акт. Тем не менее он без колебаний заявил, что это обвинение является «величайшей в мире ложью». Гевара ответил на это просьбой к суду рассмотреть доказательства, которые он готов представить.

На вопрос, требуются ли ему для подготовки к защите услуги советника, Юсе ответил утвердительно, и суд назначил его поверенным бакалавра Санса[383], а его адвокатом – Хуана де Пантигозо. Эти юристы, как было положено, дали обычную в таких случаях клятву, и Юсе уполномочил их действовать в его интересах в тех узких рамках, которые дозволялись инквизицией: у адвокатов не было возможности вести перекрестный допрос свидетелей обвинения и даже присутствовать на их допросах.

Писцу суда было приказано предоставить обвиняемому копию обвинения, а Юсе дали срок девять дней, чтобы подготовить ответ. Пять дней спустя обвиняемый обращается к суду с просьбой назначить ему еще одного адвоката, некоего Мартина Васкеса, которому он дает необходимые полномочия. И это тот самый Мартин Васкес, который 22 декабря 1490 года представляет суду письменное отрицание обвинительного акта, подготовленное бакалавром Сансом от имени его клиента.