Тайны Хеттов

Но на борту бонапартовских судов находились не только солдаты, но и ученые и художники: естествоведы, историки, археологи, математики, геологи, живописцы. После 44 дней плавания, улизнув из-под самого носа английского адмирала Нельсона, Бонапарт пристал к египетским берегам в Александрии и оказался лицом к лицу с армией мамелюков во главе с египетским регентом Мурат-беем. И 21 июля прозвучали знаменитые слова: «Солдаты, сорок веков глядят на вас!». Ими Бонапарт закончил свою речь перед армией накануне сражения, которое вошло в историю как «Сражение у пирамид». Восточную храбрость перевесили европейское оружие и наполеоновская тактика, и уже через три дня трехцветный флаг с девизом «Свобода, Равенство, Братство» развевался над каирской цитаделью. «Египет был открыт для Европы…»

Известно, что эта авантюра окончилась катастрофическим разгромом французских армий, которые так долго побеждали, что сами оказались побеждены. 19 августа 1799 года Бонапарт тайком бежал из Египта, отказавшись от своих агрессивных замыслов. Но непреходящим результатом его похода явились открытия «ученых в штатском», которые, двигаясь по пятам за наступающей армией, немедля набрасывались на египетские памятники, чтобы срисовать, обмерить, а если можно, то и увезти оригинал или снять с него гипсовый слепок. Правда, большая часть их добычи не попала во Францию: англичане, которые помогали «освобождать Египет» от французов (в интересах турок, а главное, в своих собственных), сочли, что это противозаконный грабеж, и во имя справедливости сами прибрали к рукам драгоценные трофеи. Но даже того, что французам удалось спрятать или привезти в дубликатах, хватило, чтоб заполнить репродукциями 24 фолианта, изданных в 1809–1813 годах под названием «Описание Египта».

Не было прежде труда о памятниках мертвых культур, который произвел бы больший фурор, чем этот. С величайшей тщательностью здесь был собран и опубликован богатейший материал: зарисовки египетских строений и скульптур, пейзажей, животных, растений и прежде всего длинных иероглифических надписей. Изумленная Европа поняла, что не знает об этом краеничего. И труды других участников экспедиции Бонапарта (в первую очередь «Путешествие по Верхнему и Нижнему Египту» с великолепными реалистическими иллюстрациями бывшего королевского дипломата, а впоследствии императорского смотрителя французских музеев Вивана Денона) разожгли к Египту такой интерес, что он уже никогда не потухал.

Эти труды показывали Египет, но не объясняли его. Памятники его были тут как на ладони. Но о его истории не говорилось ни звука. Тогдашние египтяне, жившие под знаком «феллахского вне историзма», не знали о ней ничего. Европейцы знали лишь то, о чем говорила Библия и что было зафиксировано античными авторами, главным образом Диодором, Страбоном и первым путешественником-европейцем, побывавшим в Египте, «отцом истории» Геродотом, который посетил этот край 25 веков назад и уже тогда не мог обнаружить истоков его истории. Древний Египет могли объяснить нам лишь древние египтяне. В древности они были самыми большими любителями писать и оставили после себя бесконечное множество письменных памятников на папирусах, а стены их храмов были буквально испещрены письменами. Если бы кто-нибудь задался целью переписать надписи в храме Эдфу, ему при восьмичасовом рабочем дне понадобилось бы 25 лет! Но была одна «загвоздка» — египетское письмо никто не мог прочитать!

Ученые всего мира, которые познакомились с ним по «Описанию Египта» и «Путешествию» Денона, разводили руками, хотя ключ к разгадке был уже в их руках. И ученые об этом знали!

Дело в том, что 2 августа 1799 года, роя окопы возле крепости Ар-Рашид, примерно в 7 километрах к северо-западу от Розетты в устье Нила, неизвестный солдат нашел плоский базальтовый камень величиной с крышку письменного стола. На камне была «трехъязычная надпись»: сверху — иероглифы, посредине — какое-то иное письмо, внизу — греческое. Нижний текст можно было прочесть без труда, он содержал благодарность египетских жрецов фараону Птолемею V Епифану за оказанное им благодеяние и относился к 196 году до нашей эры. Оканчивался он — с реконструированным дополнением, поскольку нижний угол плиты был обломан, — такими словами: «[Да будет эта надпись начертана на плите] из твердого камня священным, народным и греческим письмом и установлена…»

Таким образом, надпись подтверждала, что два верхних текста аналогичны греческому и выполнены двумя разновидностями египетского письма, о которых упоминает и Геродот: иероглифическим (священным) и демотическим (народным). Следовательно, это была билингва — стоило найти египетские эквиваленты, и Розеттская плита была бы прочтена. А с ее помощью и все другие надписи!