Тайны Кремля<br />Сталин, Молотов, Берия, Маленков

Формальным предлогом для очередного наступления Берия избрал положение на западных землях Белоруссии, Украины, в Прибалтике. Там, где во время войны сформировались отряды националистов, поначалу сотрудничавшие с оккупантами в надежде получить от них «независимость» и власть. После же освобождения те сепаратисты, кому не удалось сбежать с отступавшими немецкими армиями, ушли в глубокое подполье и перешли к террору. Убивали коммунистов, советских работников, активистов колхозного движения. И уповали на скорую, как им внушали западные радиопередачи, войну США, западных стран против СССР.

Все попытки ликвидировать вооруженные отряды, скрывавшиеся в лесах, на отдаленных хуторах, долгое время Абакумову не удавались. Действия же местных властей, и прежде всего первых секретарей — Н. Г. Каротамма, а с 1950 года И. Г. Кэбина в Эстонии, Я. Э. Калнберзиня в Латвии, А. Ю. Снечкуса в Литве, Н. С. Хрущева на Украине, лишь осложняли, усугубляли положение. Проводившиеся по их инициативе или с их санкции массовые выселения антисоветски настроенных крестьян и служащих приводили к обратному эффекту. Способствовали сохранению духа сепаратизма, усиливали антирусские настроения у всего населения региона.

Только изменение в 1951 году тактики борьбы с террористами — отказ от чисто военных действий и показательных экзекуций, а также прекращение форсированной коллективизации, не подкрепляемой механизацией сельского хозяйства, привели сначала к заметным сдвигам, а вскоре и к полному успеху Москвы в необъявленной гражданской войне.

В конце мая 1952 года координатор ОУН на Западной Украине Василий Кук по кличке «Лемиш» так отчитывался своему руководителю, Василию Охримовичу:

«Положение в организации в целом катастрофическое. Подольский край не существует. Край ПЗУЗ („полнично-захидни украински земли“ — северо-западные украинские земли. — Ю. Ж.) и Львовский — на грани гибели. Имеются там еще отдельные группы, но без связи. Руководящие кадры ликвидированы. Те, что есть, почти никакой сугубо организационной работы не проводят. Вся их работа заключается в самообеспечении себя и сохранении на лучшие времена…Из того, что мне известно о Карпатском крае, то там положение ненамного лучше. В общем, с нашим подпольем и организацией мы приближаемся к ликвидации. Уже сегодня, в случае войны, ни на какие действия не способны, а через 2–3 года тем более…»[829]

Аналогичное положение сложилось во второй половине 1952 года и в Прибалтике, а в западных областях Белоруссии с подпольными отрядами польской Армии крайовой покончили сразу после войны. Казалось, теперь следовало выработать принципиально новую политику для советизации этого огромного региона, исходить из условий наступившего, наконец, гражданского мира. Однако Берия предложил иное решение. Использовал секретность всех сведений о вооруженном сепаратизме, отсутствие знаний о том даже у высокопоставленных чиновников ЦК КПСС, и решил приписать лично себе, своему, новому МВД «умиротворение» западных земель. А для того — преувеличить опасность положения там. Но сделал такой ход уже не в одиночку, а вместе с Хрущевым и теперь без раздумий выполнявшим поручения последнего Е. И. Громовым.

Начиная со второй половины апреля отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов совместно с МВД начал подбирать заведомо негативные сведения о ситуации в Литве и западных областях Украины. Но не на весну 1953 года, а за длительный период прошлого — с 1944 по 1952 год. Число убитых, арестованных, высланных за девять лет террористов, «кулаков» (то есть, единоличников), их «пособников». Кроме того, собранные и обобщенные цензурой при перлюстрации высказывания местных жителей, отрицательно оценивавших действий властей. Наконец, данные о национальности руководящих работников районных, областных, республиканских учреждений и организаций.

Эти материалы — в виде двух записок — Берия и внес на рассмотрение президиума ЦК: 8 мая — по Литве, а 16 мая — по западным областям Украины. Благодаря поддержке прежде всего Хрущева и Молотова инициативы Лаврентия Павловича, вопрос признали своевременным, весьма важным, поручили секретариату в трехдневный срок подготовить проекты соответствующих постановлений. 20 мая новый вариант обоих документов обсудили еще раз, внесли несущественные коррективы и 26 мая утвердили их[830].

Оба постановления излагались стандартно: «ЦК КПСС считает политическое положение в Литовской ССР (в западных областях Украинской ССР) неблагополучным…Продолжает существовать и активно действовать националистическое подполье, имеющее разветвленную сеть и пользующееся поддержкой среди некоторой части населения. Руководящие центры вражеского подполья и их главари до сих пор остаются не выявленными, продолжают безнаказанно вести диверсионную деятельность, терроризируют и запугивают население, грабят колхозы, магазины, склады, проводят широкую антисоветскую пропаганду, распространяют среди населения нелегальные газеты, брошюры и листовки…»