Тайны Кремля

Казалось, с утверждением всех проектов постановлений проблем не должно возникнуть. Но буквально за 48 часов до начала заседания ОБ, назначенного на 9 августа, где и намечалось рассмотреть три документа УПиА, Жданов получил некое указание от «секретариата» (от кого — всех, Сталина, Кузнецова, Патоличева, Попова? или только от Сталина? но тогда почему не было ссылки прямо на него?). Его обязали срочно заменить план производства кинофильмов на зубодробительную критику только что созданной Л. Луковым второй серии картины «Большая жизнь». Осудить ее так, чтобы появилось достаточно убедительное основание для запрещения выпуска фильма на экраны страны[538]. На самом же заседании ОБ, при обсуждении первого пункта повестки дня — состояния журналов «Звезда» и «Ленинград», без какого-либо внешнего повода разыгралась драма, и породившая бытующую поныне легенду о «ждановских постановлениях».

Все началось с того, что ответчики — представлявший «Звезду» В. Саянов, редактор «Ленинграда» Б. Лихарев и ответственный секретарь ленинградского отделения ССП А. Прокофьев не пожелали принять обычные в таких случаях правила игры. Отказались, как это было положено, лишь каяться, признавая любые, самые надуманные обвинения, обещать сделать все, чтобы исправить их и больше не повторять. Дружно не соглашались, ко всему прочему, с закрытием любого из двух литературных журналов, издававшихся в их городе. Возможно, они понадеялись на сочувствие, поддержку «земляков» — Жданова и Кузнецова. Может быть, решили, что те просто не дадут их в обиду, защитят от нападок УПиА. Но, как бы то ни было, именно такое поведение критикуемых, странное и необычное для такого форума, изменило ход заседания. Придало ему почти с самого начала характер не доброжелательного обмена мнениями, а острой, даже злой, переходящей на личности перепалки. И в ней незаметно изменилась и суть дискуссии, и предмет обсуждения.

Совершенно случайно всплыл вопрос о принадлежности журналов. Почему это они вдруг перестали являться органами ССП и оказались в подчинении ленинградского отделения последнего? Да еще обнаружилось, что о происшедшем знал ленинградский горком. Он же, как выяснилось, санкционировал, притом совсем недавно — 26 июня, и пересмотр редколлегии «Звезды», введение в ее состав не раз уже поминавшегося на заседании ОБ отнюдь не положительно Зощенко. Оправдываясь, первый секретарь ЛГК и ЛОК П. С. Попков, не представляя последствий своих слов, заявил: «Я давал по этому поводу справку т. Кузнецову». А вынужденный ответить на вопрос Маленкова — «Зачем Зощенко утвердили?», малодушно свалил вину на второго секретаря, Я. Ф. Капустина.

Так обозначился, незаметно для большинства участников заседания, совершенно новый аспект проблемы. Чисто политический, напрямую связанный с деятельностью секретаря ЦК А. А. Кузнецова. У его противников-соперников, у Жданова и Маленкова, появилась пока еще весьма зыбкая возможность возложить именно на него ответственность за обнаруженные недостатки. Ведь никто иной, как он курировал работу всех обкомов РСФСР, в том числе и ленинградского. Ну, а если серьезных просчетов окажется больше, чем полагали сотрудники УПиА, если эти просчеты будут выглядеть более серьезными, то и вина Кузнецова соответственно возрастет. Однако сделать это было не так просто, и потому ОБ принятие решения отложило. Поручило специально образованной комиссии в обычном для таких случаев составе — А. А. Жданов (созыв), А. А. Кузнецов, Н. С. Патоличев, Г. М. Попов, Г. М. Маленков, Г. Ф. Александров, П. О. Попков, В. М. Саянов, Б. М. Лихарев, А. А. Прокофьев, Н. С. Тихонов (первый секретарь правления ССП), И. М. Широков (зав. отделом пропаганды ЛГК) и В. В. Вишневского, ленинградского писателя, резко критиковавшего работу журналов, «на основе обмена мнениями на заседании Оргбюро разработать проект постановления ЦК ВКП(б) о коренном улучшении журнала „Звезда“».

Обсуждение следующего вопроса — второй серии кинокартины «Большая жизнь», проходило более спокойно. И режиссер Л. Луков, и автор сценария П. Нилин не перечили докладчику. Как и ждали от них, полностью признали свои ошибки, покаялись в них. Выразили готовность незамедлительно доработать картину, учтя все до единого высказанные замечания. Потому-то и подводить итог для ОБ стало проще. Его постановление гласило: «1. Выпуск на экран фильма „Большая жизнь“ (вторая серия) запретить. 2. Поручить Секретариату ЦК ВКП(б), на основе состоявшегося обмена мнениями, разработать проект постановления ЦК ВКП(б), излагающий мотивы запрещения фильма. 3. Поручить художественному совету министерства кинематографии представить свои соображения о возможности исправления кинофильма „Большая жизнь“».

Ну а к концу дня, когда перешли к третьему вопросу, о репертуаре драматических театров, страсти уже окончательно улеглись, а проект постановления, подготовленный загодя в УПиА, практически был утвержден[539].