Тайны мировой истории. Трагедии и мифы человечества

Однако вряд ли эти 15-летние подростки были последователями нацизма. В своем «плане работы» они наметили изучение трудов Белинского и одного из ортодоксально марксистских литературоведов – Владимира Фриче, а также изучение философии, истории большевиков, «рассмотрение вопросов внутренней и внешней политики партии» и размышления «о формах организации детского коммунистического движения». На первом из двух состоявшихся собраний «Союза» два его члена якобы «подняли вопрос и возмущение, почему так часто везде и всюду в докладах, в прессе вспоминают любимого вождя т. Сталина».

Как и «марсиане», основатели «Союза» считали, что они готовы более последовательно осуществлять большевистскую программу, нежели центральные власти. При этом они не собирались выступать против режима. Очевидно, они были убеждены, что нормы большевизма не совсем надежно соблюдаются властями и что отдельные советские бюрократические институты не справляются со своими обязанностями.

Явный антагонизм, возникший между политическим курсом сталинизма и провозглашенными идеалам, выразившийся в уничтожении основы сельского хозяйства, поколебали доверие даже тех молодых людей, которые были безоговорочно преданы делу большевиков...

Глубокое разочарование, но в то же время – романтическая вера в светлое будущее звучат в стихах, найденных при обысках во время следствия НКВД по делу «контрреволюционной организации», созданной учащимися техникума в Томской области:

О, партия большевиков!
Ты уничтожила господство кабаков,
Разбила на голову трон царизма.
Но мы однако видим каждый час
Все возрастающую нищету народа.
Когда же мы услышим его глас:
«Да здравствует всеобщая свобода!»

Студент из Донецкой области, собиравший вокруг себя товарищей, считающих, что «партия ведет страну к гибели и не по Ленинскому пути», тоже ссылался на голод 1932 года, вызванный коллективизацией. В своем манифесте он протестовал против лицемерных заверений пропаганды об улучшении материального состояния трудящихся при возрастающей эксплуатации и обеднении масс и объявлял Сталина ответственным за все преступления и невзгоды. В то же время этот студент проявлял очевидные прокоммунистические убеждения, заявляя: «Бесчестные те, кто строит на своем горбу социализм, и счастливы лишь те, кто будет жить в социалистическом обществе».

Аналогичные взгляды послужили для шести учеников средней школы в Иркутской области поводом к созданию своего «Союза революционной борьбы», призывающего рабочих к борьбе «за свои права и счастливую жизнь».

Пять их сверстников в Киргизии, объединившихся в кружок под названием «Истинные коммунисты», руководствовались аналогичными побуждениями.

Детские взрослые игры

Без сомнения, не все тайные молодежные общества разделяли основополагающие установки большевиков-ленинцев. Так, запорожские студенты, возлагавшие свои надежды на подрастающую техническую интеллигенцию, интересовались взглядами Троцкого и Зиновьева. А их ивановские коллеги, мечтающие о технократии, видели будущее СССР в рамках капиталистической системы. На этих же позициях стоял и московский «Союз демократической молодежи», который, будучи основанным шестнадцатилетним школьником, выступал за парламентаризм и за амнистию для политических заключенных.

Все эти тайные молодежные объединения вряд ли сумели бы всерьез повлиять на ситуацию в стране, однако внимание карающих органов они все же привлекли. Очевидно, подозрение вызывали декларируемые намерения активистов усовершенствовать или изменить существующий строй.

Многие шалости молодежи при нормальном положении вещей вообще остались бы незамеченными. Однако в архивах НКВД можно, например, найти отчет о расследовании деятельности «Независимой республики последних парт», существовавшей в одной из школ Костромской области, которая имела своего «народного комиссара иностранных дел» и упорно боролась против «Республики независимых парт», созданных одноклассниками.

Были и чисто уголовные моменты. Так, труппы наподобие «Военизированной детской организации белых и красных» в Москве, якобы вооруженной самострелами, устраивали от Горького и Саратова до Сталинграда и Пензы, от Ленинградской области до костромского региона «чапаевские нападения», «взятие гор» и сражения между «красными» и «белыми», сопровождаемые массовыми драками, иногда с участием до двухсот школьников! По сути дела, они продолжали обычай чуть ли не ритуальных кулачных боев между жителями соседних деревень и рабочих поселков дореволюционных времен, что признавали и руководители комсомола, понимающие эти баталии как «остатки заставских традиций».