Тайны НЛО

Впрочем, не только про наших космонавтов сочиняют небылицы. Уильямс Кейсинг выпустил книгу «Мы никогда не летали на Луну», где утверждается, что все съемки лунных эпизодов сделаны в штате Невада, на тщательно охраняемой авиабазе неподалеку от города Меркьюри. Для съемок якобы использовался огромный подземный павильон!.. Какие сложности! Не проще ли было потратиться на обеспечение безопасности полетов, чем строить где-то под землей гигантский зал, в котором и «снимались» все до единого полеты на «Аполлонах»? А потом астронавтов будто бы сбрасывал в океан специальный самолет… А в это время «Аполлоны» улетали в космос без экипажей! То есть сами факты полетов кораблей и Кейсинг не отрицает. В чем же был смысл пустых стартов?

И какой смысл тратить и СССР и США огромные средства на космические исследования: друг друга обманывать?

О смерти Гагарина у нас тоже говорили всякое. Взять хотя бы самую первую (или одну из первых). Пьяный Гагарин (представляете цинизм авторов версии?) в два часа ночи врывается к летчику Владимиру Серегину (он инструктор полетов):

— Летим!

— Юра, но ты пьян…

— Я — Гагарин, а ты кто?..

Вот и полет ели…

Удивительно «круглая», разработанная по тому же принципу, как сочиняются анекдоты, история. И от подобных «свидетельств» не отмоешься: ведь историю рассказывали в научных кругах, близких к исследованиям космоса. Эта «утка» ходит и до сих пор, несмотря ни на что. Поэтому хотелось бы привести подлинную историю гибели Первого Космонавта Земли, которая, правда, имеет свои неразрешенные тайны.

Летчики называют этот самолет «спаркой»: МиГ-15 на двоих. Так вот «спарка» Гагарина и Серегина столкнулась с землей в 10 часов 31 минуту. Разбитые часы на руке Гагарина показывали именно это время.

Исходные. Полет должен был продолжаться 20 минут. Однако через десять минут после взлета Гагарин заявил по радио о возвращении на землю. Через сорок пять секунд его не стало…

Перед полетом накануне механики промыли кислородную систему жидким азотом. Это положено так, это технология. Но вопрос: а была ли система заправлена кислородом?..

Приборы в самолете работали. Но вопрос: а был ли подключен генератор?..

Опытный летчик, инструктор Серегин, на семь минут опоздал к старту. Оказалось, он ругался с начальством (командиром Чкаловского аэродрома генералом Пушко). Вопрос: в состоянии ли был Серегин контролировать свои нервы во время полета?..

Серегин страдал болями в желудке. Об этом все знали, но умалчивали: негласный закон, когда летчики не выдают своего товарища, еще желающего летать. А ведь комиссия, а потом тщательное обследование, как правило, даже если, с точки зрения самого больного, болезнь пустяковая, списывают летчика… Потерять любимое занятие, любимую работу для авиатора означает потерять себя. Каждый решает этот сложный жизненный вопрос в одиночку. Но вопрос: соответствовало ли состояние здоровья Владимира Серегина сложным условиям полета, не могло ли явиться причиной катастрофы?..

Серегин недаром ругался с начальством: это был не первый разговор о несоответствии машин требованиям полетов. Многие части изношены, двигатели некоторых самолетов перебирались несколько раз. Вопрос: могло ли повлиять на исход полета техническое состояние самолета?..

Ни на один из вопросов, перечисленных выше, нет однозначного ответа. Правительственная комиссия, возглавлявшаяся доктором технических наук генералом Белоцерковским, сделала заключение, по которому было предложено три версии гибели гагаринского МиГа. Вот они. Внимание: затронет ли комиссия хоть один из названных вопросов?..

1-я. «Возможно, летчики приняли язык облаков за неожиданно возникшее препятствие» — шар-зонд или самолет…

2-я. «МиГ-15, вероятно, попал в след пролетевшего воздушного корабля»…

3-я. "Сила восходящего потока воздуха была настолько сильной, что заставила самолет увеличить угол атаки и свалиться…

Кавычки на всех этих трех «выводах» поставлены не потому, что текст заключения комиссии цитируется по протоколу: это цитата из статьи Александра Рохлина, опубликованной в «Московском комсомольце» от 12 апреля 1997 года (статья называется «Гагарина перед смертью усыпили», — кстати, название имеет очень малое отношение к действительности). Рохлин написал ее по результатам беседы с летчиком-испытателем 1-го класса, 101-кратным рекордсменом мира Мариной Лаврентьевной Попович, бывшей в тот день на аэродроме.

Вернувшись к тексту заключения комиссии, скажем: наверное, М.Попович, специалист высокого класса, цитировала протокол с достаточной степенью если не точности словесной, то понятности указанного в его пунктах.

Попробуем с точки зрения Марины Лаврентьевны проанализировать каждый из приведенных пунктов.

Во-первых, она заявляет, что почти не знает летчиков, которые были бы согласны с выводами комиссии. И сама придерживается точки зрения знаменитого «штопориста» Пышнова, входившего тогда в комиссию в качестве консультанта. Он был на сто процентов уверен, что самолет Гагарина и Серегина разбился при выводе его из штопора.