Тайны Острова Санта Круз

Санта-Круз превосходил мои самые смелые ожидания. Теплый, богатый растительностью и совершенно уникальными животными, он является самым крупным из островов группы Чаннел. Его называют Калифорнией в миниатюре, и это не случайно: южный берег острова славится песчанными пляжами и длинным прибоем, известным в среде серфенгистов, а северный берег потрясает воображение туристов крутыми обрывами, пропиленными в прибрежных скалах арками и узкими галечными пляжами. Здесь, на северном берегу, было немного холоднее, так как солнце уходило за горы намного раньше. «Внутри» острова была также жарко и сухо, как в долине Сакраменто. А самое главное – океанская вода здесь действительно была намного теплее! Для длительных подводных экскурсий с трубкой и маской я надевала мокрый гидрокостюм, но и без него можно было совершенно спокойно находиться в воде минут пятнадцать. Наконец-то я могла поплескаться в чистейшей океанской воде, а потом и позагорать с книжкой на пляже. Прямо как в Крыму!

Первая моя остановка была в бухте Пеликан. Из-за сильного ветра мне пришлось пройти мимо многочисленных бухточек северо-западной оконечности острова: штормовая погода продолжалась всю неделю, я не рисковала вставать на якорь ни в одной из этих второстепенных бухт. Бухта Пеликан же, если верить автору мореходного путеводителя, могла выдержать штормовой ветер до шестидесяти узлов, и была хорошо защищена от волнения.

Путеводитель не подвел. Бухта и вправду глубокой подковой врезалась в побережье, и была окружена белыми скалами с выпиленными в них гротами. На возвышающихся из воды камнях восседали те самые пеликаны, мирно соседствуя с коммодорами и чайками. Время от времени они быстро взлетали и тяжело плюхались животом в воду за рыбой. Я точно с такой же «грацией» ныряла с бака «Флибустьера», чтобы освежиться… С рыбкой у меня дела тоже обстояли отлично. Охотилась я на донную треску, но попадалась мне лишь крупная макрель; впрочем, жаловаться мне и в в голову не приходило. Красная жирная мякоть макрели превосходно шла на рыбные котлеты, пироги и растягаи. Про консервы я совершенно забыла; как и в былые времена, на запах рыбного пирога тянулись соседи. Всем было интересно заглянуть в кабину, чтобы посмотреть на интерьер «Флибустьера». Пеликаны плавали рядом, но особо не докучали. Они, пожалуй, мои любимые морские птицы. Они народ миролюбивый: между собой редко дерутся, и маленьких не обижают.

Я получила приглашения «на холодное пивко» от каждой яхты и моторного катера, стоящих тут в бухте, и охотно проводила вечера в кают-компаниях, по размерам намного превышающих всего «Флибустьера» , даже если мерить его от носа дракона до кончика пера руля. Холодильника у меня не было, а значит, моё собственное пиво охлаждалось путем погружения на дно. Интересно, что о таком способе многие яхтсмены даже и не знали, так что мгновенно прозвали его «русским методом». Надо признать, камбузное пиво было все же холоднее. Яхты и катера здесь были в основном с Вентуры и Санта-Барбары, и до острова Санта-Круз они добирались за полдня. Для яхтсменов Южной Калифорнии путешествие на острова были всего лишь маршрутом выходного дня.

Вскоре моим ближайшим и любимым соседом стал капитан «алых парусов», появление которого в бухте я наблюдала с тропинки на береговых холмах. Его звали Вернер. Родом из Швеции, он в возрасте тридцати лет иммигрировал в Канаду, где с женой и четырьмя детьми купил яхту, сделанную из железобетона. На ней они пересекли Атлантический океан. На основе своих путевых заметок он написал книгу, ставшую довольно популярной в Канаде. Затем он увлекся пчеловодством и огородничеством, и снова написал книгу, доказывающую, что жить «от земли» намного здоровее и экономнее, чем покупать напичканные химикатами продукты в магазине. Наконец, в возрасте шестидесяти-семи лет, оставив жену возиться с внуками в Канаде, он в одиночку отправился из Вермона в кругосветное плаванье. По планам, в Сан-Диего к нему должна присоединиться его двадцатичетырехлетняя дочь, – самая юная из той четверки малышей, что пересекли с отцом Атлантику двадцать лет назад. Загоревший, худой и энергичный, Вернер напоминал мне моего отца, и общение с ним только усилило моё желание завершить моё путешествие прибытием в Ялту. Впрочем, именно Вернер изменил мои планы, отговорив меня от путешествия по Красному морю. «Политика, арабы и пираты…», – говорил он с обольстительной улыбкой заправского донжуана. – «Поверь, это – не самый лучший выбор маршрута для такой прекрасной леди».