Тайны парижских манекенщиц

Итак, еще несколько дней. Я помню о новых формальностях, таможне, поездках через мелкие городишки, по живописному краю, по стране, отставшей на триста лет, через заросли, похожие на девственный лес.

Гвоздем пребывания будет посещение «Парка Крюгера»[162]. Я не подозревала, что заповедник так знаменит. Не могу вспомнить ни одного репортажа об этом Национальном парке, размером, как нас уверяют, в две Бельгии.

Едем туда на машинах. Удивительная экспедиция с танцами маленьких негритят на каждом повороте.

Нас всех обыскивают, чтобы убедиться… – оружия у нас нет! Служители парка: «Go this road!»[163]

Мы въезжаем на стоянку, окруженную колючей проволокой, где надо оставить машины. Здесь их уже стоит не один десяток. Нас ведут в дома-хижины, выровненные, словно по ранжиру.

Одна комната для меня и Дани, похожая на карцер казармы, но с одной кроватью и одним столом. Электричества нет.

В пристройке деревенская ванная комната. Чернокожий слуга улыбается во весь рот, сверкая зубами, мы не осмелимся ничего у него попросить.

Ночь наступает довольно рано. Выходим, прогуливаемся, посещаем друг друга, светя себе карманной лампой, подвешенной к поясу. Вскоре в джунглях поднимается хор голосов: ревут хищники, и так громко, что мы цепенеем.

Ужинаем перед хижинами, рассевшись вокруг костра (как скауты), на котором жарят куски мяса. Мы стараемся говорить громко, чтобы перекрыть вой и рев… тот раздается совсем близко.

– Послушай, когда тигры голодны!..

– Но охранники спокойны.

– Колючая проволока, это хорошо! Но есть звери, которые умеют прыгать.

– Или ползать, – добавляет Симона.

Мадам Летеррье:

– Одного раза хватит.

Всю ночь мы умираем от страха. Звери продолжают реветь, гавкать, вопить, стонать. А если сюда заползут боа?[164] В какой-то момент в квадрате двери вырисовывается фигура.

– Какой-то тип!

– Негр!

– Да нет!

Кожа покрылась мурашками.

Пробуждение в 5 часов, нас будит расплывшийся в улыбке чернокожий, спавший у нашего порога. Холодно. Снова костры. Рассвет. Пение птиц, ночные шум и гам постепенно стихают.

– Земной рай, не так ли? – говорит мне мадам Смайл. По машинам! Распахиваются барьеры, открывая дорогу в парк. К зверям. Удивительно.

У водителя строгий приказ – двигаться медленно, со скоростью не выше 10 км/ч. Никаких клаксонов, чтобы не пугать животных. Мы задыхаемся. Хочу опустить стекло. Ни в коем случае! Опасно. Стекла, кстати, усилены. Водитель сидит в стеклянной клетке, в изоляции.

Отказываюсь описывать свои ощущения. Мы не проехали и пятисот метров, как останавливаемся: лев, львица, целое семейство пересекает дорогу. Чуть дальше пантера, она вскочила на ноги и вцепилась когтями в кору кокосовой пальмы. Притормаживаем. Водитель дает знак – гиены! Деревья высотой с храмовые столбы (баобабы?) окружают нас, спасая своей тенью. Дорога сужается, мы катим по песку.

– А если авария?

Перекусываем около полудня в «форде», не выходя наружу. Водитель бросает вокруг встревоженные взгляды. Ему надо по маленькой нужде, он исполняет ее, постоянно крутя головой. А мы? Лучше смерть! Трогаемся вновь. В какой-то момент отстаем от каравана. Догоняем его. На перекрестке все машины останавливаются, и нам разрешают сходить по нужде.

Мадам Смайл:

– Глядите в оба! Ничего подобного в мире нет.

Обмен информацией:

– Здесь есть три лагеря, но опасно даже пытаться добраться до них.

– Слоны дальше к югу.

– Один из надзирателей, ехавший на велосипеде, был найден наполовину съеденным не далее как в прошлый вторник. Сплетни? Пора отправляться обратно… Немой ужас, когда тигрица – а может, леопард? – мягкой поступью выходит из кустов, вытянув шею. «Форд» останавливается, чтобы не раздражать хищника. Зверь ставит лапу на подножку машины и с расстояния в тридцать сантиметров заглядывает мне в глаза.

Я даже не строю ему рожу… Зверь ревет, отчего у меня замирает сердце. Быть может, так он здоровается с нами, потом, словно призрак, тает за лианами.

Несколько раз гориллы (?) или шимпанзе приличных размеров сопровождают нас, развлекаются, бросая в нас кокосовые орехи. Только бы стекла не разбили!

Парк закрывается в шесть вечера. Мы успели вернуться. Запоздавшие – бывают и такие – должны провести ночь снаружи!! Мы рады, что увидели это и остались живыми. Я ведь так боялась львов! Я цепляюсь за эту нелепую мысль и не расстроена тем, что прогулка продолжится назавтра примерно в тех же условиях, вызывая те же эмоции. Теперь ощущаем себя знатоками, посвященными. И все же перехватывает дыхание при виде питона толщиной с дерево, который ползет по дороге перед нами. Мы не решаемся догнать его. А что, если ему вздумается заснуть в солнечной луже!