Тайны парижских манекенщиц

Эльза Скиапарелли в своем доме, 1931

Эти заметки пишутся без особого порядка. От меня не ждут детального и уравновешенного описания парижской Высокой моды. Так сложилось, что я знаю тот или иной Дом и совершенно не знаю другой.

Рафаэль[170], с моей точки зрения, один из самых блестящих специалистов по костюму. Я ожидаю получения некоторого вознаграждения за авторские права, чтобы передать ему свой опыт!

Маги Руфф – модельерша первого класса. Я прошу прощения, что почти ничего не знаю об этой превосходной фирме, объединившейся, как мне кажется, недавно с фирмой Мендель.

Пату[171], думаю, воплощает категорию старых, но по-прежнему живых домов, которые сыграли в истории моды важнейшую роль. Жан Пату, если не ошибаюсь, был одно время лидером моды своего времени, привезший, как мне сказали, в Париж, чтобы поразить всех, американских манекенщиц (мы платим им тем же!). Его последователя, господина Барбаса, квалифицированного президента Синдиката Высокой моды, можно сравнить с Лелонгом.

Совсем молодая фирма, которая мне нравится, это «Алвин» в предместье Сент-Оноре (у него есть совладелец).

Начало наших отношений? Это случилось несколько месяцев назад. Мы с Мишелем стояли в очереди за билетами в кинотеатр «Граммон». Нам поклонился молодой человек лет двадцати семи:

– Мадемуазель, простите меня. Я создаю Дом моды. Я вас знаю. Мне очень хочется, чтобы вы запустили одно из моих платьев!

– С удовольствием!

Через несколько недель я получаю приглашение на его «премьеру» В небольшом салоне (отличного стиля) только звезды – от Дани Робен[172] до Габи Брюйер и Симоны Ренан! – и восхитительные модели! И мой восторг от сюрприза перед одной из жемчужин коллекции. Платье, названное «Пралин»!

Хотите верьте, хотите нет, но Алвин не затребовал меня вновь – скромность! А я не возобновила контакт с ним – небрежность! Или мы оба оказались слишком робкими.

В результате полная потеря связи! Я как-то вернулась к нему вместе с золовкой для покупки со скидкой одного из его костюмов. Только из этих строк он узнает, как высоко я его ценю.

ДРУГИЕ МАСТЕРА

Кто еще? К сожалению, мне известна лишь репутация Жана Дессе[173], авеню Матиньон, чья кабина считается одной из самых завершенных в Париже. Сдержанность и тонкая элегантность, как я заметила, особо ценится египетской элитой.

Один раз я встретилась с Жаном Фареллом, высоким, элегантным, исключительно умным, спортивного склада мужчиной. Это было у знаменитой гадалки, мадам Лилиан Жозен. Как мне показалось, медиумная личность этого восходящего художника не была чужда блеску его вдохновения и успеху.

Некоторое время много говорили о Кларенсе. Я мало знаю о нем. И, какой стыд, мало знакома с шикарными, старыми – но всегда молодыми – домами, как Манген[174] и Ворт, которые, к счастью, во мне не нуждались.

Мадам Гре за работой

Как и все, я заметила Робера Пиге, высокого, красивого человека, главу процветающей фирмы. Счастливый человек, он создал дело без броской рекламы, с редкими дефиле, только благодаря своей несравненной продукции, чью идею можно понять, листая его избранные альбомы. Я никогда не ступала ногой в его салоны на площади Этуаль, а там, говорят, царит немыслимая роскошь.

Я говорила о хороших отношениях с Жерменой Леконт накануне и после моего путешествия в Америку, как ради меня она слегка изменила свой стиль, сделав его более типичным и шуршащим, что соответствовало мне. Ее открытость и благожелательность привели нас к успеху, я с радостью разделила бы его с ней, будь она рядом. На самом деле ее стиль больше подходит для высоких брюнеток, каковыми были ее манекенщицы (звезда Фредди[175]), словно состоящие в семействе Баленсиаги. Обожаю ее духи Soir de Fête, которые имела честь вручить от ее имени Джоан Кроуфорд. На тему этих духов Морис Шевалье[176] сочинил в Нью-Йорке песню.

Еще одна «великая модельерша» из подруг (если она позволяла так себя называть): Жанна Лафори.

Ее особняк на улице Кентен-Бошар часто принимал меня в качестве гостьи, когда приходила поболтать с Дани, иногда по службе, когда отправлялась с ее коллекцией в Тунис, и даже… в качестве клиентки, когда отчаянно торговалась за покупку. Жанна Лафори, веселая, избыточно активная женщина с безошибочным вкусом, кажется мне настоящей модельершей, приобщившей к своей школе дочь, красивую и мудрую девушку. Эта шатенка унаследовала от матери талант и любезность.

Какое глупое приключение случилось со мной, когда я однажды, придя к ней на примерку, забыла в комнате, выходящей во двор, карточку с именем Бальмена! Хотела забрать ее, но не тут-то было! Комната закрыта, ключ исчез! А меня с карточкой ждали для фотосеанса в l’Art et la Mode. И господин Саад, конечно, заявил мне, что «я несерьезна» – хотя я сама серьезность!