Тайны петербургских крепостей. Шлиссельбургская пентаграмма

Он пошел к фигурам, лениво лежащим на каменных тумбах и безразлично смотрящим на копошащихся у их ног людишек, на город, наводненный этими земными муравьями, на холодные воды странной реки, никак не напоминающей великий Нил. Подошел, навел объектив фотоаппарата на правого сфинкса. На него смотрело спокойное и умиротворенное лицо египетского фараона, об имени которого до сих пор идут споры. Одни, как Оператор, утверждают, что это лик Аменхотепа III, поклонника Мемнона, героя троянцев и сына Эоса ― царя эфиопов. Фараон, при котором были построены дворцы и храмы древних Фив. Наиболее известны колоссы Мемнона – огромные статуи Аменхотепа III в Луксорском храме, издававшие на рассвете звук, который считался приветствием самого царя Эоса. Другие, напротив, оспаривают, что это лицо его сына Аменхотепа IV, более известного как фараон Эхнатон, мужа еще более известной Нефертити. Именно он в царствие свое забросил Фивы, престал поклоняться одной из ипостасей Солнца, известного в Египте как бог Ра, главной в то время ипостаси – Амона, и стал поклоняться другой ипостаси ― Атона. В общем, реформировал Египет как мог, но не кардинально, а потому как только приказал долго жить, так все вернулось на круги своя. Однако это позволило в его отсутствие зародиться в Фивах первому монашеству. Все это Продюсер прокинул в памяти, фотографируя, или лицо, второго сфинкса. Когда же он посмотрел в экран цифрового аппарата, то заметил, что умиротворенное выражение на лике сфинкса начало меняться. «Во, как», – подумал Продюсер, – Так, глядишь, я и новую версию выдвину, что вообще двум разным фараонам – два разных сфинкса!». Он поторопился к первому, поскольку солнце уже бежало к закату. На ходу обратил внимание, что и грифоны на скамьях рядом словно приподняли крылья. Посмотрел уже невооруженным глазом в глаза первому сфинксу. Тот стал приобретать какой-то зловещий и угрожающий облик. Вернулся ко второму. Второй сфинкс смотрел на него злобным и не сулящим ничего хорошего взглядом. За спиной Продюсера раздался скрежет, он обернулся. Ему показалось, что крылатые грифоны роют лапами гранит набережной, пытаясь дотянуться до него. Еще раз глянул в лица сфинксам. То ли заходящее солнце так отбрасывало свои лучи, то ли от реки с воды плясали солнечные зайчики по гранитным монстрам, но ему показалось, что оба лежащих льва зловеще улыбаются, показывая звериные клыки.

– Считается, что этого зрелища лучше избегать, особенно если натура впечатлительная, – раздался сверху с набережной спокойный голос. – Увидевшие, как лицо сфинкса меняет свое выражение, могут сойти с ума. Вы не смотрите в глаза истуканам. Ну их с этим колдовством бога Птаха.

Продюсер начал узнавать голос, взглянул вверх. Свесившись через парапет, совет ему подавал бравый гвардейский офицер в штатском, идеально сидящем на его фигуре. Как было не узнать Дмитрия Федоровича Самарина, сторожа и гида по Шлиссельбургским казематам.

– Вы, каким ветром, Дмитрий Федорович? – Продюсер уже избавился от наваждения и поднимался по ступеням.

– Дав вот, знакомец ваш, господин Вышемирский, как в воду глядел. Говорит, они ведь поедут Петра снимать, а оттуда как пить дать потащатся к сфинксам. А это точно под закат. Как бы беды не вышло. Езжай, говорит Дмитрий, в Питер. Ты и старше и со сфинксами знаком не первый год. И оказался как всегда прав Кассандра наша, – он протянул руку, крепко пожал, – Хорошо, что успел. Эти твари не такое вытворяли, многих до умопомрачения довели. Пожалуй, пойду.

– Постойте, Дмитрий Федорович. Может, в кабак с нами? У нас сегодня отвальная. Завтра в Москву. Мы свое отснимали. Извольте, – вступил в разговор Редактор.

– Извините ради бога, сегодня никак. Обещал Николаю вернуться, как все выполню. Он беспокоиться будет, неугомонная душа. Так что вы уж без меня. В следующий раз, пожалуй.

– Следующего раза может и не быть, чего нам тут!? – настаивал редактор.

– Вам тут!!? – искренне удивился гид. – Вы только вдумайтесь – Санкт-Петербург! Вам название это ни о чем не говорит? Апостол Петр по христианской мифологии является хранителем ключей от врат рая «И дал Тебе (Петру), – сказано в Евангелие, – ключи от царства небесного и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах». Что это соответствует замыслу Петра, когда он сюда пришел, говорит и то, что Петр называл город сей «парадизом», что на французском языке означает «рай». Петр, давая название городу, считал, что он должен стать «ключом» к чему-то. А свое имя расценивал как предназначение стоять у этого ключа. Интересно, что название «Питер» сохранилось и до нынешних дней.

– Ладно, – примирительно согласился Редактор, – Ждите нас еще.

– Вы никогда не задумывались, почему в Петербурге столько мест, связанных с историей и культурой Древнего Египта?! Египетский мост, разноликие сфинксы сразу в нескольких районах города, внутреннее убранство и архитектурные украшения самых обыкновенных домов, выполненные в этом стиле. Египетский дом, египетские ворота, сумрачные залы Эрмитажа, где покоится мумия египетского жреца…