Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')

"Новороссийцы" гордились своим кораблем. Наши гребцы всегда брали призы на шлюпочных гонках. Офицерская сборная команда гребцов была лучшей на эскадре. А какой у нас был офицерский хор! На всех смотрах как грянем "Амурские волны" - первое место.

Все умели делать на "отлично" - и петь, и стрелять, и под парусом ходить, и канат в праздники перетягивать. Я потом, где бы ни служил, такого сплаванного, дружного коллектива не встречал.

Как тут не помянуть добрым словом первого командира "Новороссийска" капитана 1-го ранга Николая Васильевича Кошкарева! Это он заложил линкоровские традиции в жизни экипажа на долгие годы.

Только такой экипаж и мог стоять на своих боевых постах до конца, до смертного часа.

Глава третья

"МЫ ДУМАЛИ, НАЧАЛАСЬ ВОЙНА"

В тот день - пятницу 28 октября 1955 года - линкор "Новороссийск" выходил в море в последний раз...

Командир дивизиона противоминного калибра капитан-лейтенант* Я.И. Либерман:

- Мы вышли в восемь часов утра. Шли в морской полигон, где моему 2-му дивизиону предстояло выполнить стрельбу

№ 13: стрельба в аварийной ситуации, то есть в условиях крена, пожара, выбывших из строя комендоров и тому подобное.

Меня аттестовывали на должность помощника командира линкора (нынешний - капитан 2-го ранга Сербулов - собирался уходить после ноябрьских праздников в запас). Когда-то я завалил эту стрельбу. Теперь предстояло отдать должок... Отстрелялись мы хорошо.

Командир дивизиона главного калибра капитан-лейтенант

В.В. Марченко:

- После стрельбы мы определяли свою скорость на мерной миле. На все про все у нас ушло десять часов, и к 18.00 мы вернулись на базу. Я стоял на мостике вахтенным офицером. "Новороссийск" ложился на Инкерманские створы, когда с крейсера "Дзержинский", где находился штаб эскадры, мы получили семафор:

"Вам встать на якорную бочку № З".

Наша штатная бочка № 12 находилась близ бухты Голландия. На 3-й же всегда стоял линкор "Севастополь". Но с "Дзержинского" к нам на борт должен был перейти штаб эскадры, поэтому нас поставили поближе к крейсеру, то есть на траверзе Морского госпиталя.

Командир 6-и батареи противоминного калибра старший лейтенант (ныне контр-адмирал запаса) К.И. Жилин:

- Наш командир - капитан 1-го ранга Кухта - находился в отпуске, и линкором командовал старший помощник, допущенный к самостоятельному управлению кораблем, капитан 2-го ранга Хуршудов. Разумеется, опыта у него было поменьше, поэтому линкор из-за непогашенной вовремя инерции слегка проскочил бочку, пропахав левым якорем грунт. Так или иначе, но мы стали на якорную бочку № 3. С кормы же завели трос на другую бочку, чтобы ветром нас не развернуло поперек бухты.

Была пятница. Начали увольнять на берег офицеров, сверхсрочников, матросов. Кое-кому выпал "сквозняк", то есть сход с корабля на два дня - до понедельника. Сошел на берег мой сосед по каюте Женя Поторочин, старший лейтенант, командир группы управления. У него был день рождения. Я же заступил дежурным по низам. На стоянке, согласно Корабельному уставу, назначается дежурный по низам, который отвечает за порядок в подпалубных помещениях, за выполнение правил внутреннего распорядка и прочее.

На верхней палубе хозяин - вахтенный офицер, я же властвую в низах, оба мы подчиняемся дежурному по кораблю. В ту ночь им был старший штурман капитан 3-го ранга Никитенко. Развод суточного наряда начался, как положено, под оркестр: вахта, караул, артдозоры, дежурные по боевым частям и службам. К концу развода подошел Никитенко и принял, как говорится, бразды правления.

Командир дивизиона главного калибра капитан-лейтенант

В.В. Марченко:

- Едва мы стали на бочку, как началось увольнение личного состава на берег. Офицер, которому я должен был передать повязку дежурного по кораблю, прыгнул в баркас и был таков. Проявил, так сказать, расторопность. После ходовой вахты мне совсем не улыбалось заступать на дежурство, тем более что я оставался за командира всей нашей боевой артиллерийской части...

Командир дивизиона противоминного калибра капитан-лейтенант Я.И. Либерман:

- Тут нужно внести уточнение. Этим "расторопным" офицером был я. Дело в том, что меня отпустили на занятия в университет марксизма-ленинизма. Был строгий приказ командующего эскадрой, запрещавший пропускать занятия без уважительной причины, и я получил разрешение от помощника командира.

Капитан-лейтенант В.В. Марченко: