Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')

Приказал развести пары в кормовом эшелоне. Носовой - дежурный - котел заглушили, и вовремя. Вода уже проникала в котельное отделение.

Осмотрел район взрыва: все деформировано, смято, исковеркано... Прибыл водолаз, доложил: "Огромная пробоина уходит под днище. Никакого пластыря не хватит, чтобы закрыть".

Очередной катер с Графской пристани доставил на борт "Новороссийска" начальника технического отдела флота инженер-капитан 1-го ранга Иванова, врио командующего эскадрой контр-адмирала Никольского...

Иванов, флотский инженер с большим опытом, заверил меня:

- Мы, без сомнения, оставим корабль на плаву. Это же не шлюпка линкор!

Стали прибывать аварийные партии с соседних крейсеров. Включались в работу...

Завели с кормы конец на буксир, и тот потащил "Новороссийск" к Госпитальной стенке. Но якоря разворачивали и держали линкор на прежнем месте...

Я спустился вниз. Посмотрел, как идут аварийные работы. Вода била сквозь переборки ключами, как в родниках.

Иванов еще раз меня обнадежил:

- Не беспокойтесь. Борьбу за живучесть ведем всеми средствами.

"Плыть к берегу!"

Беда одна не приходит. Взрыв под килем был лишь начальным эвеном цепи трагических событий. В 4 часа 15 минут случилось непредвиденное, случилось самое страшное: линкор качнулся с борта на борт и быстро - за секунды опрокинулся через левое плечо. Там, куда били прожекторы с соседних крейсеров - на темной поверхности ночного осеннего моря, - колыхнулось тяжко и застыло днище перевернувшегося корабля - широкое, темное, в мокрых бликах, словно спина громадного чудища. Чудище накрыло собой сотни людей, ссыпавшихся с накренившейся палубы, оно унесло в своей стальной утробе сотни моряков, не успевших покинуть задраенные по боевой тревоге помещения. Все они были обречены на долгую мучительную смерть...

Вице-адмирал В.А. Пархоменко:

- Когда положение линкора ухудшилось, но крена на левый борт еще не было, я каким-то шестым чувством, инстинктом, почувствовал, что всю не занятую борьбой за живучесть команду надо вызвать наверх. Надо свезти лишних людей с корабля. Дал приказ - всем свободным от аварийных работ построиться на юте для посадки в плавсредства.

Матросы строились в каре. Я стоял на юте у кормового флагштока, как вдруг линкор качнулся на правый борт, потом на левый и пошел, пошел, пошел... До последней секунды была мысль: ну вот сейчас, вот сейчас остановится, задержится, ну хотя бы ляжет на борт...

"Новороссийск" опрокинулся стремительно...

Г.М. Шестак, заместитель командира линкора по политчасти:

- Ширина линкора в полтора раза превышала глубину стоянки. Теоретически опрокидывание оверкиль было невозможно... Мы надеялись, что фок-мачта, вмонтированная в броневую цитадель, заякорит и не даст перевернуться... Но этого не произошло.

Когда линии обороны стало прорывать одну за другой, мы с Хуршудовым обратились к комфлоту с предложением эвакуировать часть команды. Пархоменко ответил: "Не надо разводить панику!"

Все же он сам пришел к этому выводу. На юте по правому борту в шесть рядов были выстроены все, в ком не нуждался линкор для своего спасения. Трудно сказать, сколько их было. Но фронт строя равнялся 38 метрам.

Вдруг у всей этой массы стала уходить из-под ног палуба. Но люди не рассыпались, не разбежались. Никакой паники! Передние ряды сползали, их держали задние... Те, кто упал в воду, снова карабкались на борт. Никто не хотел покидать корабль.

Я крикнул: "Всем плыть к берегу!"

И тут мы все поехали вниз.

К счастью, отбойная волна пошла от корабля, и людей в пучину не затягивало. Но многих накрыло палубой, и они, так же как и я, сразу же оказались на большой глубине. Я пришел в себя от боли в ушах под перевернувшимся линкором...

Капитан-лейтенант В.В. Марченко:

- Я успел подумать: как хорошо, что приказал поставить башню на стопора. Иначе бы они развернулись при крене, наделали бы новых бед...

Матросы стояли на юте, когда линкор стал крениться. К Пархоменко подбежал флагмех Иванов, доложил, что крен медленно нарастает и приближается к критическому пределу. Это были его последние слова. Он тут же убежал вниз - в ПЭЖ - и остался там навсегда...

Крен нарастал. Задние ряды строя держались за леера, за задних хватались передние ряды... Строй не распадался. Те же, кому удавалось удержаться, скатывались и тут же снова карабкались на палубу, пока замполит не дал команду: "Плыть к берегу!"

Потом все ссыпались в воду, да так, что и прыгнуть было некуда. Я влез на барбет 4-й башни вместе с флагманским артиллеристом соединения капитаном 2-го ранга И.Г. Смоляковым, который шел на ют с ящиком-сейфом и пеналом с картами. Он тогда был оперативным дежурным по эскадре. Мы стояли на бортовом срезе, пока средний ствол башни не вошел в воду. Попрощались друг с другом и прыгнули вниз.

Старший лейтенант К.И. Жилин: