Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

– Почитай дружочек. Сделай милость. Мы тут на кушетках привалимся в тени оливы, под шум фонтана. Червячка заморили, Послушаем. Торопится некуда. Тебя успели перехватить, до того, как ты себе лихоманку, какую придумаешь, да и отойдешь в мир иной. Так что почитай, будь ласка. А мы с Жанной, если хочешь, тебе на лютне поиграем.

– Ну, как тут такой лисе отказать. И речи медовы и уста сладки. Подыграйте. Мне приятно будет. Сейчас рукопись принесу.

Он сходил за грудой исписанных листов сел в кресло и размеренно повел рассказ под тихий рокот струн лютни, запевшей в руках жриц Артемиды волшебным голосом внеземной красоты. Он рассказывал о том, как пустился в путешествие по царству мертвых, по Нави. Право увидеть загробный мир – это особая милость, дающаяся только Посвященным. Избавляющая их от философских и нравственных заблуждений и возлагающая на них высокую миссию нести знания в мир смертных. Голос его лился тихо и мягко. Вот он – поэт, заблудившийся в сумрачном лесу – в грехах человеческих, в страстях рода людского, что стоит на пороге своего искупления. Кто же может помочь ему поэту и роду людскому выбрать путь достойный? Естественно – поэт. Вергилий готов провести его по кромке между Явью и Навью, по двум первым загробным царствам – царству возмездия и царству искупления. Данте перевел дух, отхлебнул вина из бокала, посмотрел на слушателей. Их глаза покрыл туман, они были далеко отсюда, там, куда они их привел у начала пути в Ад, разделенный на девять кругов, в каждом из которых совершается казнь над теми, кто выбрал в той земной жизни не тот путь, путь греха.

– Ты берешь на себя смелость решить, что такое грех? Ты не Бог, Мастер! И кто же без греха? – Спросил Микулица.

– Души некрещеных младенцев и тех, кто старой Вере не изменил. Как их теперь называют «праведных язычников», – Ответил Данте и продолжил читать далее.

Он рассказывал о том, как шел поэт по кругам Ада, как встречал он тех, кого знал в подлунном мире: людей и героев даже здесь не лишенных благородства и величия духа.

– Ты многих помнишь Мастер. Надо же, я уже и забыла и Паоло с Франческой и хитроумного Одиссея, которого ты окрестил Улиссом. Мир праху их.

А голос поэта привел уже слушателей в Чистилище. К огромной горе в центре необитаемого, занятого океаном южного полушария, уступами разделенной на семь кругов, где души умерших искупают грехи гордыни, зависти, гнева, уныния, скупости и расточительности, чревоугодия, сладострастия. На вершине горы, в земном раю, Данте встречается с Беатриче и расстается с Вергилием.

– Как же запала тебе в душу эта смертная. Я не думала граф, что ты еще способен на чувство.

– Ты оставила право на чувство только за собой, – Вдруг жестко ответил ей Сент-Омер, – Любовь приходит не только к глупеньким девочкам, которые только что обрели Посвящение, но и к умудренным жизнью старцам, даже если они бессмертны. И гибель любимой они переживают так же, как и те девочки, в бессмертных волосах которых появляется седая прядь. Хотя так быть не должно и не может. Но даже Боги не властны над любовью. Может поэтому, я так устал. Слушайте дальше.

Рассказчик вместе с Беатриче вознес слушателей в рай, где в каждом из восьми окружающих землю небес он стал знакомить их с определенной категорией блаженных душ и укреплять в вере и знании. На девятом, небе – небе Первоначала, их встретил Святой Бернард.

– Ты говорил с Неистовым Бернардом? Он дал согласие выступать в твоей поэме? Ты знаешь его нрав и знаешь, что когда придут Стражи, он придет с ними. Не было б беды!

– Он знает, – Коротко ответил Данте, – Он согласен быть в «Комедии жизни» тем, кто удостаивает Прозревших посвящения в тайны триединства и боговоплощения. Но впрочем, это и конец путешествия поэта, конец Комедии.

– Что ты хотел показать в ней Мастер?

Путь человека к истине и добру через бездны греха, отчаяния и сомнений. Путь человечества, подошедший к последнему рубежу и открывающуюся навстречу новой эре душу. Плачевный итог жизни смердящих.

А ты имеешь на это право?!

Я, да!

Почему?

Потому что я прошел этот путь. Я оставляю в своей поэме манифест тех, кого это оголтелое человечество ради любви к золоту и роскоши возвело на костры и еще возведет. Я оставляю манифест Братьев Храма, тем, кто его поймет. Я оставляю сокровенные знания, тем, кто хочет стать Просветленными и стремится к этому. А те, кто его не поймут, что ж…. Жаль. Не ты ли Малка учила нас там, в Новом Израиле, на Храмовой горе, во дворе Храма Марии Латеранской – твоего Храма, великим словам Всевышнего «Благо сказавшему! Благо узнавшим! Кто вспомнит – воспользуйся! Благо внимавшим!» Может я неправ?

Ты прав Мастер у каждого из нас своя Доля. С Богами не спорят. Твоя Доля тяжелее.

Чем чья? Чем твоя? Не правда! И ты это знаешь. Я сломался сейчас. Я отдохну и приду. А тебе Макошь не дает право на отдых. Да пребудут с тобой Боги и дадут тебе силу!