Тайны полуночи

Джинни занесла вещи в свой фургон и вернулась к фургону Девисов. Элли познакомила ее со своим мужем Дэвидом и четырьмя спокойными, видимо, приученными к дисциплине детьми в возрасте от восьми до тринадцати лет. Сели за стол. Элли усадила Джинни на скамью рядом с собой. Все склонили головы, пока муж Элли читал молитву, после чего приступили к еде. Дети вели себя за столом тихо, не болтали и не ссорились между собой.

После ужина Джинни вымыла тарелки. Детей уложили спать на соломенных тюфяках, положенных на нары под фургоном.

Чтобы не тревожить сон детей, Элли и Джинни отошли от фургонов и сели под деревом: кругом расположились группы женщин, окончивших свой рабочий день. Они болтали между собой и слушали игру на скрипке мужа Руби Андерсон — его веселая рыженькая жена еще возилась в фургоне со своими двумя неугомонными малышами. Джинни заметила, что Стив собрал поодаль группу мужчин и что-то объясняет им.

— Расскажи нам о себе, Анни, — попросила Элли.

Джинни не хотелось обманывать милую приветливую женщину, но другого выхода у нее не было. Она решилась на обман, чтобы достичь своей цели, и теперь всю дорогу будет ощущать во рту горький привкус лжи.

Они сидели на стеганом одеяле, расстеленном под деревом: Джинни, Элли, Люси и Руби, угомонившая своих крошек. Сначала женщины болтали о событиях дня, а потом Элли обратилась со своей просьбой к Анне.

— Мы рассказывали друг другу о себе на прошлой неделе, когда тебя здесь еще не было, — сказала Элли. — Потом мы повторим свои истории для тебя, а пока ты поделись с нами своей.

— Подождите меня! — закричала из своего фургона Мэри.

— Конечно, подождем, — отозвалась Люси, — а хочешь, поможем тебе справиться с твоими сорванцами. Четверо мальчишек четверо чертенят, уж я-то знаю.

— Они же целый день были с отцом, он им все позволяет. Набегались до упаду, а спать ложиться не хотят — такие взвинченные. Я намаялась, пока уложила этих бесенят, даже поцеловать их на ночь сил не было.

Люси сочувственно улыбнулась и, перекинув на грудь густые темно-русые волосы, начала заплетать их на ночь в толстую косу.

— Эта «прогулка» нас совсем вымотала. Да еще после утомительного урока запряжки. Он нас, как рабынь, загонял, этот наш проводник. Лучше бы кого-нибудь другого взяли на его место — не с таким крутым нравом.

— Зато он красавчик, — хихикнула Руби. — Глаз не отведешь.

Элли поддразнила ее:

— Лучше уж отводи от него глаза, не то твой Джордж заметит и вас обоих веником отхлещет.

— Это от рыжих волос я такая пылкая, — весело ответила Руби. — Миг — и вспыхнула от макушки до пят. Но возня с двумя ребятишками и сон на открытом воздухе красоты не прибавляют — скоро я и своего возлюбленного Джорджа не введу в искушение, не то что другого мужчину.

Пятеро женщин весело рассмеялись. Джинни почувствовала теплоту и сердечность в их отношениях и понемногу расслабилась.

Элли сказала с лукавой улыбкой:

— Если ты положила глаз на Карра, Руби, смотри, чтобы Кэтти Кинг не заметила, не то вы с ней сцепитесь, как дикие кошки.

— Ты тоже обратила внимание, что она с ним заигрывает?

— Все это видят, Руби, дорогая. Она бесстыдница. Вот увидишь, попадет в беду, — мрачно предрекла Элли.

Люси отложила в сторону свой гребень.

— Надеюсь, что нет. Вряд ли мистер Карр ей поддается. Он немного заносчивый, но добрый. Мне он нравится. И он помогает мне.

Руби и Мэтти согласились с ней. Джинни не подавала голоса в разговоре о Стиве Карре, но Люси, заметив это, подмигнула ей. Она поняла, что их стычка с проводником не прошла незамеченной.

— Боюсь, что Мэтти и Луиза доставят ему хлопот. Остальные вроде бы ничего, только вот жена Дэниэлса временами невыносима. Стонет и жалуется, что янки сожгли их дом, а муж охромел после ранения. У всех нас свои беды, война дорого стоила южанам, но на новых землях мы начнем новую жизнь, надо верить в это.

— Ты права, Люси, дорогая, — отозвалась Элли. — Но не будем сплетничать и плохо отзываться о других, а то Анна подумает, что мы здесь живем недружно.

— Ну что ты, Элли, дорогая. Я вижу, как вы хорошо относитесь друг к другу, рада подружиться с вами.

— Ну так расскажи свою историю, Анна, — напомнила Мэри.

Джинни начала рассказывать, мешая правду и вымысел:

— Мне без трех недель девятнадцать лет. Мать я потеряла еще ребенком, вспоминаю о ней с грустью. Отец купил ранчо в Техасе, куда мы сейчас и направляемся. До войны он владел складами, но налоги, которые ввели янки, съедали все доходы. Он решил не дожидаться банкротства и все продал, чтобы купить ранчо и иметь средства на переезд. Моя тетя содержит меблированные комнаты со столом; она собирается продать свой бордингхауз и последовать за нами в Техас — но позже, когда мы с отцом уже устроимся там. И, может быть, к тому времени уже начнут действовать железные дороги: она старшая сестра отца, и путешествие в фургоне ей не по силам.

— Тебе трудно пришлось, когда отец был на войне? — спросила одна из женщин.