Тайны рыболовной дипломатии

«Победный» финал рассмотрения в Госдуме Договора о разграничении позволял праздновать ее, пусть и урезанную, Заявлением переговорщикам-правоведам МИДа и отцам-разработчикам Договора о разграничении. Незадолго до завершения переговорного процесса основные «герои» получили к тому же соответствующие «сребреники»-поощрения. Видимо, за «успешно» проделанную в пользу норвежской стороны работу. Так, руководитель делегации, в прошлом директор Договорно-правового департамента МИДа Р. Колодкин был назначен послом в Нидерланды, а его помощник по переговорам В. Титушкин из начальника отдела стал заместителем директора этого же департамента. Получили они и государственные награды и поощрения. Что это – случайное совпадение или достижение заранее спланированной кем-то акции? Пока ответ на этот вопрос отсутствует, но, как говорится, все тайное со временем становится явным! Портят праздничное настроение «победителям» многочисленные публикации юристов-международников, которые требуют ответа на, казалось бы, простой вопрос: «А что же и с кем Россия разграничила на участке 74–82 градусов северной широты?». Если с Норвегией, то как быть с официальной позицией России о непризнании ею так называемой 200-мильной рыбоохранной зоны? Если на этом участке разграничивался шельф, то почему без учета положений Договора о Шпицбергене 1920 года? И почему Россия в результате таких правовых кульбитов теряет на этом участке более 40 тыс. кв. км шельфа, а точнее, дарит его норвежцам?

Вопросы, вопросы, на которые правоведы МИДа пока не отвечают. Видимо, сказать-то нечего.

Зато норвежцы своими воинственными действиями по аресту российских рыболовных судов в районе архипелага Шпицберген прямо говорят нам, что все, что к западу от линии разграничения, принадлежит Норвегии, и вы, Россия, под этим поставили свою подпись в Договоре о разграничении. Молчат по оценке такого подхода норвежцев и правовики Росрыболовства. Что это – профессионально-корпоративная солидарность с МИДовцами или перестраховка, опасение, как бы чего не вышло? В настоящее время, когда Договор о разграничении вступил в силу и его положения проверяются практикой, важно честно и открыто разъяснить, о чем же в действительности договорилась российская сторона с норвежцами, с тем, чтобы не допустить нагнетания обстановки между двумя соседними странами. К сожалению, происходит обратное.

Руководство МИДа усиленно пропагандирует в средствах массовой информации, что Договор о разграничении безупречен и отвечает интересам России и, тем более, защищает северян-рыбаков. Так, министр С. Лавров на пресс-конференции 13 января 2011 года заявил: «В Договоре, напротив, четко зафиксировано, что все действия по выполнению этого документа не будут нарушать и ухудшать условия промысла ни для россиян, ни для норвежцев». Соглашусь в одном с министром – для норвежских рыбаков это соответствует действительности. Более того, они по Договору за так, по душевной доброте российских переговорщиков, получили дополнительно около 80 тыс. кв. км рыбопромысловых площадей. А вот российские рыбаки их потеряли. Опровергает утверждение министра и практика промысла рыбаков Северного бассейна в районе архипелага Шпицберген уже сразу же после подписания Договора о разграничении. Пошли повальные аресты наших судов по надуманным причинам, да еще в отрытом море, каким и является по заявлению МИДа морской район архипелага Шпицберген. Что это, как не последствия положений Договора о разграничении? В этих условиях правительство России по требованию рыбаков вынуждено принимать дополнительные меры по защите наших рыболовных интересов в районе архипелага Шпицберген. Что это, как не просчеты, мягко говоря, правовиков-переговорщиков? Кто должен нести ответственность за аресты российских судов и за миллионные потери наших судовладельцев?

Норвежская инспекция: от «Новокуйбышевска» до «Сапфира II»