Тайны семьи Доусон

В бешенстве я начал крушить мебель в комнате и орать на них. Синди испуганно соскочила с кровати, а выпивший Артур пытался что-то объяснить. Я не контролировал свои действия, ничего не осознавал. С трудом помню, как выволок ее за плечи и швырнул на пол. Она завизжала на весь дом. Я накинулся на Артура и принялся избивать его. Бил без остановки. Со всей силы. Что со мной тогда творилось! Мне хотелось умереть. Я не мог поверить, что Синди изменила мне с родным братом! Что они так поступили со мной. Когда я остановился перевести дыхание и снова занес над ним кулак, то увидел его окровавленное лицо. Он беспомощно валялся на полу и плевался кровью. Я вышел в коридор, но Синди уже не было в доме. Она сбежала.

Я вышвырнул их из дома. Из своей жизни. Артур вернулся в Нью-Йорк, а Синди к себе домой. Я сразу же подал на развод, но спустя неделю она начала преследовать меня. Молить о прощении. Клясться в вечной любви. Несколько недель подряд она караулила меня у офиса, у дома. Синди знала места, где я бываю: на стоянке, в торговом центре, на встречах с коллегами. Вся в слезах. Просила простить. Дать шанс. Она уверяла меня, что ничего не осознавала: это был временный порыв, помутнение рассудка.

Я смотрел на нее и понимал: она сожалеет о случившемся. И она действительно любит меня. В ней жило две Синди: одна хотела, как и я, спокойной семейной жизни, а другая – внимания всех мужчин. Она не смогла справиться со своими наклонностями и предала меня. И теперь умывалась горькими слезами.

Я продолжал настаивать на разводе. Сообщил ей, чтобы она забирала машину, деньги и убиралась, но она отказывалась. Повторяла, что любит только меня и единственное, о чем просит – простить ее. Но разве мог я простить такое? Я сказал, что это уже точка и надеяться ей не стоит: все чувства убиты. Но она еще может в память о наших отношениях сделать для меня что-то хорошее – освободить меня от брака как можно быстрее. Наконец она сдалась, и мы оформили развод. Но спустя неделю она снова появилась.

В тот день, вернувшись с работы, я вошел в холл и увидел ее, сидящую на диване. Она выглядела бледной и измученной. От ее пленительной красоты не осталось и следа. Передо мной сидела потрепанная и убитая горем женщина.

– Джек! – Она соскочила с дивана и кинулась ко мне навстречу.

– Кто тебя сюда впустил?! – гневно прорычал я.

В доме никого не было, кроме Лили, которая испуганно выскочила из столовой.

– Джек, я ее не впускала! Она сама ворвалась, – виновато пробурчала сестренка и убежала к себе в комнату.