Тайны Сибири

Свой обстоятельный доклад он отправил в Министерство геологии. На сей раз к делу отнеслись достаточно серьезно. Вскоре в долину Баранихи вышел отряд под начальством геолога Монякина, но, несмотря на долгие поиски, не нашел не то что горы, вообще следов серебра.

Однако на этом не остановились, два года спустя была организована новая экспедиция с участием вызванного из Одессы Уварова. Работала она в верховьях Анюя – но и там не нашла никаких следов серебра. Интересно, что в одном из сел старожилы показали Монякину речку, называвшуюся «протокой Попова» – не исключено, ту самую «реку Поповду». И утверждали даже, что знают место, где находится могила самого сотника Попова.

По причинам, так и оставшимся непонятными, осматривать этот район Монякин не стал. Экспедиция вернулась ни с чем. Какое-то время серебро в тех местах искали одиночки, вольные старатели, но никому из них тоже не подфартило. На чукотском серебре был поставлен жирный крест.

Как оказалось спустя несколько лет, преждевременно. На реке Омолон работала по золоту Сеймчанская экспедиция, и один из геологов, Садовский, совершенно случайно нашел в каменных россыпях довольно крупный самородок серебра, выглядевший крайне убедительным аргументом.

Вот тут уж серебром занялись серьезно – и в 1965 году в верховьях реки Баимки, одного из притоков Большого Анюя, обнаружили-таки золото-серебряное месторождение, крупное, быстро отнесенное к разряду промышленных. Однако других серебряных залежей больше не искали, занявшись планомерной геологической съемкой территории. Зато серебряной горой всерьез заинтересовался неугомонный Олег Куваев – и, взяв отпуск, отправился на поиски в сопровождении отставного армейского старшины Н. Н. Семеникова, несмотря на солидный возраст, с прямо-таки мальчишеским азартом воспринявшего известия о горе из чистого серебра.

Именно тогда Куваев услышал от пастухов об Очень Большом Медведе – и загадочном озере в верховьях реки Омрелькай, которое, по уверениям чукчей, периодически вздувается огромным бугром, а потом он лопается, распространяя неприятный запах (очень похоже на регулярный выброс каких-то газов).

А вот серебряную гору два энтузиаста так и не нашли. Они неделю прочесывали нагорье, но потом пришлось вернуться – продукты кончились, дичи в тех местах не попадалось. Сам Куваев признавал потом, что поставил перед собой и спутником нереальную задачу: площадь района, где могла находиться серебряная гора, составляла десять тысяч квадратных километров. Обследовать такой район вдвоем – труд непосильный.

Вот и все. Существует ли Пилахуэрти Нейка, загадочно не тающая мягкая гора, так и остается загадкой. Будет ли она когда-нибудь разгадана, неизвестно: в нынешних условиях слова «геологические изыскания на Чукотке» звучат печальным анекдотом…

Глава седьмая Господин никто

Тайны и загадки – вещи, если можно так выразиться, масштабные: пропавшие экспедиции, тайны битв и исторических событий, а иногда исторических деятелей, золотые клады… Однако порой встречаются загадки, связанные с судьбой одного-единственного, ничем не примечательного человека, ни к каким историческим событиям не причастного. Как в нашем случае – просто-напросто подхваченного, как многие, вихрем Гражданской войны, в точном соответствии с песней Высоцкого:

Мы, маленькие люди, – на обществе прореха,
Но если вы посмотрите на нас со стороны —
За узкими плечами небольшого человека
Стоят понуро, хмуро дуры – две больших войны…

Но давайте по порядку. Лет двадцать назад, будучи в командировке вдали от родного города, я от нечего делать забрел в антикварную лавочку, которые тогда росли как грибы после дождя. Купил ради интереса за смешные деньги десятка два дореволюционных фотографий. Продавец предложил еще подборку старых документов времен Гражданской, касавшуюся одного и того же человека, причем (это важно для нашего повествования) подчеркнул, что по отдельности не продавал ни одного, предлагает, как достались. Я полистал – и тоже купил, благо и они стоили дешево.

Откуда дровишки? Продавец тут же объяснил. В те шальные времена масса организаций, и серьезных, и не очень, списывала часть своих архивов, те бумаги, что совершенно устарели и уже не представляли интереса для служебной деятельности (к тому же иные организации попросту закрывались, чтобы никогда уже не возродиться). Ну а далее понятно. Списанный хлам полагалось сжигать, а если кому лень – без затей выбрасывать на помойку. Многие так и поступали по той же лености, но находились сообразительные люди, смекнувшие, что такие бумажки можно, пусть и недорого, продать расплодившимся повсеместно антикварам. Так к продавцу и попала эта подборка, провалявшаяся затем у меня двадцать лет, потому что применить ее было вроде бы и некуда, а вот теперь подвернулся случай, когда речь зашла о загадках и тайнах.