Тайны сибирских шаманов. Из истории шаманизма Югорского края

Через два часа он, сидя у нодьи, с удовольствием ел строганину и запивал ее густо заваренной чагой.

Два дня подряд Купалэн шаманил один у костра. Ходить на охоту было близко. Непуганая дичь была рядом. Глухари, белки, олени, соболь, куница и горностай, лоси жили в непуганом краю. Эта территория, вверх по Илимпии, испокон веков была вотчиной Комбагиров, и никогда сюда посторонние люди не ходили. Соседи имели тоже свои охотничьи угодья и охотились, ловили рыбу, пасли оленей, никогда не нарушая одним только им известных границ. Печатных грамот на сей счет ни у кого не имелось — это было естественное право, по которому жили поколения эвенков. Память людская свято хранила запреты, не пытаясь их нарушить или исправить.

Из всего того, что наказывал Купалэну отец, оставляя его одного в лесу, больше всего он хотел научиться лечить. Лечить людей, собак, оленей. “Да будет так!” Он уже знал, как и какие болезни можно лечить лиственной смолой, медвежьей желчью, когда нужно колоть больные места засушенной зубастой челюстью щуки, он мог готовить лекарства из багульника, гриба мухомора... Но Купалэн знал еще мало, еще меньше умел. Отец обещал научить его лечить сном, наговорами, заговорами многие болезни. Этому когда-то учили отца его давно уже умершие родители. В лесу эвенки лечили друг друга сами, кто как умел. Но лечили только те, кто это умел. Много знали, много умели шаманы. Купалэн хотел быть шаманом. “Да будет так!”.

Он был уже охотником, рыбаком и оленеводом. Мог в день проходить по лесу по 40 и более верст. В свои 14 лет он был настоящим мужчиной. То, чему учил его отец и дед, было понятно и просто, потому что это была сама жизнь, сама правда.

Предстоящие три ночи, после вызова духов, Купалэн должен был, ударяя палками друг о друга, как будто он бьет в бубен, плясать так быстро, чтобы не отставать от вызванных духов, когда они его “поведут” в “верхний” мир. Когда стемнело, Купалэн начал стучать палкой о палку, тайга эхом повторила эти звуки. Потом он стал стучать громче, вскочил на ноги, высоко подняв голову, и вместе с духами, как ему показалось, он оторвался от земли и “полетел” куда-то к темному небу.

Его воспаленному мозгу открывались новые миры. Он видел столько оттенков сияющего света, сколько никогда не видел на земле. Они были сплетены в бесконечную цветущую радугу. “Ничего не бойся!” — только эта земная мысль осталась в голове маленького шамана. Все его сознание было заполнено той картиной Вселенной, которая может раскрыться перед тем, кто очень сильно захочет ее видеть, обладая высочайшей способностью самогипноза. Стоп! Дальше нельзя. Выше будет Дом Эксэри.

Вместе с духами шаман “вернулся” на землю. Он лег у нодьи и как будто растаял в немом и безликом пространстве. Сколько длилось такое состояние, Купалэн не знал. Придя в обычное состояние, он после ужина, выкурив несколько трубок крепкой махорки, поудобнее устроился возле нодьи. Посмотрел на прислоненное к стволу лиственницы деревянное изображение своего духа, подумал еще раз о том, что он должен быть шаманом — “такова моя воля, да будет так!” — и тотчас уснул.

Первое чувство, которое осознал Купалэн, когда проснулся — это была вера в то, что он “летал” в “верхний” мир, “видел” Вселенную. Это была вера в то, что он сегодня ночью позовет на помощь своих духов-предков, и когда они “придут”, вместе с ними “полетит” в иные миры. В этом у него не было никаких сомнений. “Да будет так!”, — снова он повторил про себя, как заклинание. Но отец его предупреждал, что клятва нужна только тогда, когда ее можно исполнить. Купалэн запомнил хорошо, что если клятву выполнить нельзя, то ее давать не нужно. И все, что он “видел” и “слышал”, нужно держать в тайне.

Отец Купалэна, как и обещал, приехал на десятый день. В ту последнюю ночь он еще многому научил молодого шамана. Но только через несколько лет Купалэн стал настоящим шаманом.

Однажды Купалэн зашел в школу. Учитель эвенк Николай Васильевич Каплин, он же заведующий школой, был очень общительным и веселым человеком. Редкий день у него не было гостей. Взрослые приходили к нему за советами, за помощью, ученики — чтобы послушать грампластинки. Жил он в здании школы. Здесь же, в одном из свободных классов, был устроен кинозал. Ученики не пропускали ни одного киносеанса, хотя кино было “немое”, а зрителям приходилось по очереди крутить динамо-машину.

Однажды, после вечернего сеанса, мы, группа любителей музыки, зашли к Николаю Васильевичу послушать грампластинки. В тот вечер в гостях у школьного учителя было несколько человек взрослых. Среди них — две женщины. Одна из них, лет сорока, жаловалась учителю на недавно начавшееся заикание. Она с трудом выговаривала слова, прося совета у грамотного человека. Поняв ее просьбу, Николай Васильевич написал записку и попросил женщину зайти к местному фельдшеру, чтобы тот дал ей направление в районную больницу в Ербогачен.