Тайны советской репатриации

Представители американских вербовочных миссий, выполняя программу Трумэна «о поставке в США живого товара», официально уведомили австрийское отделение ИРО, что в США могут быть допущены иностранцы, имеющие достаточные основания опасаться возвращения в страну происхождения из-за вероятности преследования по религиозным, расовым или политическим причинам. Таким требованиям отвечали различного рода политические и военные преступники, именно они направлялись в разные капиталистические страны. Так, при содействии ИРО были направлены: в Англию — А. Головченко, служивший у немцев и сражавшийся против Объединённых Наций в Северной Италии, и Е. Малахов, служивший в период временной оккупации Украины на командных должностях в полиции, а затем в Домановской армии; в Чили — Р. Заяц с двумя сыновьями, воевавшими на стороне немцев, и И. Канф, служивший в немецкой армии; в Аргентину при содействии ИРО выехали дезертир Советской Армии А. Фадеев, служивший во время войны в казачьем корпусе и воевавший на стороне немцев, Л. Шавва, бывший сотрудник гестапо на Северном Кавказе, и ряд других военных преступников{187}. Всего вербовочные миссии различных капиталистических стран вывезли из западных зон Германии и Австрии сотни тысяч советских граждан.

Оккупационные власти западных зон Германии и Австрии при проведении своей политики срыва репатриации советских граждан опирались на различного рода антисоветские организации и представителей ИРО в лагерях и провинциях зон, которые в свою очередь имели самый тесный контакт с националистическими организациями. Известно, например, что 27 января 1948 г. руководители ИРО в Германии вели переговоры о сотрудничестве с представителями грузинских, прибалтийских, польских, украинских и югославских националистических организаций, а на первой сессии консультативного комитета ИРО (тогда ещё подготовительного комитета) в Женеве 3 ноября 1948 г. присутствовали представители националистических групп: «Латвийская организация», «Эстонская организация», «Литовский Красный Крест», «Польский переселенческий совет», «Центральное украинское бюро по оказанию помощи» и др.{188}

Все протесты советских представителей о недопущении вербовки и вывоза советских граждан вначале западными оккупационными властями всячески отвергались, а сама работа в этом направлении тщательно скрывалась. Но когда скрывать это больше не удавалось, власти стали ссылаться на пресловутую «западную демократию», «свободу» выбора советскими гражданами устройства своей дальнейшей жизни^[56]. Заместитель главнокомандующего английскими войсками в Австрии в письме № ПОЛ/193/29/47 по этому поводу писал:«Политика правительства Его Величества не запрещает переселения благонадежных беженцев, хотя бы советских граждан, если им представляется к этому случай»{189}.

Начальник отдела перемещённых лиц французской зоны Австрии полковник Тиво на протест группы советских представителей по репатриации о производимом вывозе советских граждан по вербовке в разные страны ответил: «Я, как начальник отдела перемещённых лиц зоны и как член ИРО, которую мое правительство признает, и на основании принятой в ООН “Декларации прав человека“ и полученных мною инструкций от моего высшего начальства, буду и впредь вывозить всех перемещённых лиц, в том числе и советских граждан, куда они пожелают ехать»{190}.

Таким образом, к началу 1949 г. западные оккупационные власти перешли от скрытых форм вывоза советских граждан к открытым, а к середине 1949 г. вывоз перемещённых лиц из западных зон Германии начал носить принудительный характер. Союзники уже перестали притворяться благотворителями, уже не рассуждали о гуманности и сеяли иллюзии. Представители ИРО развернули пропаганду за невозвращение на родину, сулили «райские» условия жизни в странах переселения. Там, где не помогали пропаганда и уговоры, применялись методы принуждения: экономическое давление, угрозы, насилие и т.п.