Тайны старого озера

– Давай, сопротивляйся, – подначиваю я. – Ты ведь хочешь этого. Хочешь сделать мне больно. Ты всегда хотела ранить меня. Даже больше, чем уже ранила.

– Я не собираюсь с тобой драться, – отвечает Рэйчел. – Мне жаль, что я когда-то причинила тебе боль. Нам не нужно ссориться. Мы не…

– О нет, мы подеремся, – возражаю я, снова толкая ее. – С меня хватит, Рэйчел. Это ты виновата в том, что я провалилась. Ты виновата в том, что я не поеду в парк приключений. Ты виновата в том, что мои родители… – я обрываю себя на полуслове. Рэйчел не знает о ссорах моих родителей, и нечего ей знать.

– Мне жаль, – повторяет она мягко, почти успокаивающе, так, словно пытается успокоить разъяренную собаку.

Но лишь вызывает во мне новую волну ненависти.

Я снова толкаю Рэйчел. В этот раз немного сильнее. Она отступает назад, чтобы вернуть равновесие.

Ее нога в паре шагов от края пирса.

– Тебе жаль? – кричу я. – Жалости недостаточно, Рэйчел! Жалости… – я тычу ее в плечо, — не… – толкаю в другое плечо, — достаточно!

Я толкаю ее в плечи. Сильнее, чем мы обе ожидали.

Отступая назад, Рэйчел спотыкается и размахивает руками в поисках равновесия.

Один шаг.

Два шага.

Нет…

Широко распахнутыми глазами Рэйчел ловит мой взгляд, и этого почти достаточно, чтобы подавить мою ярость.

Я никогда еще не видела ее настолько напуганной.

Плюх!

Прежде чем успеваю дотянуться до Рэйчел, чтобы остановить падение, она валится спиной в озеро. Я стою на пирсе и смотрю на поднявшуюся волну. Наблюдаю за легкой пеной. Дыхание со свистом вырывается из груди, в венах закипает кровь, и кажется, будто я вот-вот взорвусь.

Тот же самый тихий голосок, который я слышала и раньше, говорит, что надо помочь.

Я не помогаю.

Ничего с ней не случится.

Здесь даже не глубоко.

Я жду, когда Рэйчел всплывет на поверхность. На смену гневу приходит веселье. Домой она вернется промокшая до нитки. Ее одежда будет испорчена. Это, по крайней мере, загладит тот беспорядок, который она устроила в моей жизни. Смеюсь от этой мысли.

Да, я стою на пирсе и смеюсь.

Двадцать секунд прошло.

Рябь на поверхности улеглась.

Мое веселье начинает таять.

Тридцать.

Больше нет волн. И никаких пузырьков.

Сорок.

– Рэйчел? – шепчу я.

Шестьдесят.

СЕМЬДЕСЯТ.

Я осматриваю озеро, полагая, что Рэйчел выплыла недалеко от берега. Однако вокруг все тихо и спокойно.

Как будто застыло в ожидании.

Застываю и я.

Проходит еще три минуты, и, когда досчитываю до ста восьмидесяти секунд, я знаю, что больше не имеет смысла ждать.

4

Понимаю, что нужно спасать ее.

Голос матери орет в голове, чтобы я отправилась за помощью. Позвонила в 911. Схватила палку и постаралась дотянуться до Рэйчел, выловить ее.

Или прыгнуть в воду.

Поплыть.

Нырнуть.

Найти ее среди водорослей.

Я умею плавать.

Рэйчел – нет.

Мне стоит попытаться помочь ей. Стоит попробовать спасти ее жизнь.

Но я замираю на краю причала.

Застываю от страха. Или чего-то еще. От того, что я не могу пока определить.

Как и ярость до этого, теперь мою душу охватывает спокойствие.

Буквально парализует меня.

Утешает и успокаивает рациональный голос матери внутри меня. Все хорошо. Все в порядке.

Произошло именно то, чего я хотела.

Именно то, что должно было произойти.

Понятия не имею, как долго стою на краю пирса.

В ожидании, что Рэйчел выплывет на поверхность, хоть и осознаю, что она уже не всплывет. Никто так долго не умеет задерживать дыхание. Тем более она.

Глядя на кристальную воду и чистое голубое небо, я впервые за весь день чувствую умиротворение, как бы ужасно это ни звучало.

Рэйчел больше нет.

И поскольку она являлась единственной причиной всех моих жизненных неурядиц, это означает, что и мои проблемы должны исчезнуть.

Посмотрев вниз, обнаруживаю лежащий на дощатом настиле блокнот. Он балансирует на краю, вот-вот упадет.

И это зрелище возвращает мне подвижность. Я накланяюсь и хватаю его.

В тот момент, когда касаюсь покрытой каплями воды обложки, мое спокойствие растворяется.

Реальность проникает в сознание.

Рэйчел не вернется.

Я убила ее.

Я – убийца.

Быстро оглядываюсь по сторонам, но ни в лесу, ни у озера нет ни души. Никто не видел, что произошло.

Никто не знает.

Никто не знает, что она была здесь.

Никто не знает, что я приходила сюда.

Нужно, чтобы все так и оставалось.

Под влиянием паники единственное, о чем я могу думать, – как убраться отсюда, пока кто-нибудь не вышел из леса и не обнаружил меня. Пока не начали задавать вопросы.

В последний раз осмотрев безмятежное озеро, бросаюсь к своему рюкзаку и засовываю блокнот внутрь. Я не торможу и не оглядываюсь.

Бегу прочь и не останавливаюсь до тех пор, пока не выбираюсь из леса.

Рэйчел мертва.

Она не вернется.

И никому, кроме меня, об этом неизвестно.

5