Тайны старой аптеки

Джеймс отпрянул и, потирая горло, в ужасе уставился на него.

Хорошего сына начало корежить. Он жутко задергался, выкидывая в стороны локти, с хрустом согнулся пополам, словно его хребет подломился. А потом резко разогнулся. Голова его заходила ходуном на шее. Скрюченные в судороге пальцы схватились за грудь, будто он пытался разорвать ее. Жилетка треснула, в сторону отлетела пара пуговиц.

И тут он вдруг замер. Искрящееся облако медленно таяло. Эхо от криков угасло.

– Лемюэль? – осторожно спросил Джеймс. – Это уже вы?

Аптекарь не отвечал. Часто моргая, словно пытаясь избавиться от соринок в глазах, он окинул взглядом лабораторию.

Джеймс не решался подходить – вдруг это очередная уловка Хорошего сына.

– Лекарство. Оно подействовало?

Лемюэль поглядел на него. Его взгляд все еще казался отсутствующим, но Джеймс не верил.

– Я… не знаю, – ответил аптекарь.

Джеймс решил проверить:

– Кажется, оно подействовало. Мистер Ххлоб не обманул – он предоставил недостающий ингредиент: светящуюся электриситетную пыль…

Аптекарь хмуро поморщился.

– Не говорите ерунды, Джеймс. Человека, который предоставил мне недостающий ингредиент, зовут мистер Блохх, и он прислал мне лантерны светлячка из джунглей Кейкута.

Джеймс вздохнул с облегчением.

– Это вы. Он исчез? Хороший сын исчез?

– Я не знаю. Его нет… я не могу понять…

– Как вы себя чувствуете?

Лемюэль поднял руку и коснулся царапин на лице, с удивлением уставился на свои пальцы – они были в крови.

– Пустота. Я чувствую пустоту… как будто кто-то близкий ушел… ушел навсегда и…

Он вдруг резко поглядел на Джеймса.

– Что? – спросил Джеймс.

– Вина… моя вина… Я виноват в том, что не позволил отцу все рассказать, что не выслушал его, но сейчас я понимаю – нет, я знаю! – что не мог поступить иначе. Мне горько. Мне больно. Отца больше нет. Это я с ним сделал, верно. Но мной вертели, я был лишь орудием в чужих руках. В руках худшего из злодеев Золотого Века.

– Злодей Золотого Века? Замыкатель? Или…

Лемюэль тряхнул головой.

– Мы справились, Джеймс. Вы справились. Я чувствую, что Хороший сын ушел, оставив после себя лишь скорбь и чувство утраты по отцу. Думаю, доктор Хоггарт сказал бы, что это нормальные, ожидаемые чувства и эмоции, учитывая все произошедшее. Но сейчас не время предаваться унынию и скорби. Я должен спасти свою жену. Должен!

Лемюэль бросился к шкафу и принялся водить пальцем по стеклянным футлярам книг, выискивая нужный.

– Да! «Пандемические поветрия»! Гротескиана должна быть описана здесь!

Вытащив один из футляров, он подошел к столу и, раскрыв его, достал книгу. А затем резко обернулся.

– Очки! Мне нужны очки прадедушки! Вы же нашли их?!

– Нет, Лемюэль… Очков не было.

Кузен в отчаянии возопил и принялся рыскать по столам в поисках очков.

Наблюдая за ним, Джеймс задумчиво почесал подбородок.

– Может, он вернул их на место? А что если они у… Кажется, я догадываюсь, где они…

Он развернулся и бросился в склеп. Оказавшись у постамента, не раздумывая сунул руку под камзол скелета и что-то нащупал. Там, и правда, был внутренний карман, и в нем что-то лежало.

Джеймс достал свою находку и нахмурился: это были отнюдь не очки. В руках он держал несколько сложенных листков. Развернув их, Джеймс сразу же узнал почерк.

– Вырванные страницы из дневника… Так вот, что ты подразумевал, когда сказал, что вернул их владельцу…

Из лаборатории донеслось радостное восклицание:

– Нашел! Я нашел очки! Джеймс, где вы там?!

Машинально сложив странички и сунув их в карман, Джеймс бросился обратно в лабораторию.

Лемюэль стоял у стола, склонившись над книгой, и поспешно перелистывал ее. На его носу сидели очки в круглой оправе с зелеными стеклами, и Джеймс невольно поежился: до полного сходства с изображением прадедушки из фотоальбома не хватало только подкрученных бакенбард и парика.

– Где они были?

– Лежали на хирургическом столе у трупа шаррахха, – не поднимая головы, ответил Лемюэль.

– Шаррахха?

– Это трехглазый паразит из Ворбурга. Не представляю, как прадедушка его изловил.

– Из… Ворбурга?

Джеймс покачнулся. В легких, казалось, закончился весь воздух. Он был наслышан о том, что такое Ворбург, хоть прежде и старался не задумываться об этом кошмарном месте. Если там водятся такие твари, то все слухи о нем не просто правдивы, но и значительно преуменьшены.

– Не беспокойтесь, Джеймс, – сказал Лемюэль, листая страницы. – Тварь давно мертва, и не оживет, если не произносить в ее присутствии кое-какое слово.

– То есть это может еще и ожить? И… что за слово?

Лемюэль на миг оторвался от книги и наделил кузена снисходительным взглядом.

– Неужели вы думаете, что я его назову? Это было бы невероятно глупо с моей стороны.

Джеймс кивнул, и Лемюэль вернулся к поиску. Тот, впрочем, длился недолго.

– «Гротескиана»! – воскликнул аптекарь. – Нашел! – и забормотал, переворачивая страницы. – Так, описание мне без надобности, как и симптомы, как и протекание болезни. Я со всем этим и так хорошо знаком… Рецепт! Да! Ты записал его, записал! Не мог не записать!