Тайны старой аптеки

Джеймс приблизился. Лемюэль выглядел как оживший покойник – лицо совершенно белое, черные круги под глазами углубились, а щеки, казалось, еще сильнее запали.

Он кивнул на портрет, который разглядывал. На картине был изображен молодой джентльмен с узким лицом, округленными глазами, словно он был чем-то испуган, поджатыми губами и тонким острым носом, на котором сидели очки с толстыми стеклами.

Джеймс мысленно перелистнул семейный фотоальбом и нашел нужную страницу – вот его знания и пригодились.

– Я знаю о нем немного. Дядюшка Людвиг рассказывал, что кузен Лаймон отправился в путешествие за редкими ингредиентами для каких-то лекарств, но по пути его дирижабль попал в бурю и потерпел крушение. Его тело так и не нашли, но считается, что он погиб.

– Нет, он не погиб. Он чудом выжил во время крушения, долгое время провел в диких местах, но смог выбраться и однажды вернулся в Габен. Отойдя от потрясения и восстановив силы, он продолжил свое обучение, чтобы стать аптекарем. Я обучал его.

– Прямо как меня?

– Верно.

– Но зачем вы мне все это рассказываете? – недоуменно спросил Джеймс. – Почему вдруг вспомнили про кузена Лаймона?

– Его история очень похожа на вашу.

– Я, конечно, очень рад, Лемюэль, но вообще-то мне нужно с вами поговорить. Зачем вы меня усыпили? Вы что-то подмешали мне в чай?

– Видимо, это традиция Лемони – подмешивать снотворное в чай родственникам, – многозначительно сказал Лемюэль, и Джеймс потупился – видимо, он имел в виду случай с мадам Клопп. – В любом случае хорошо, что вы проснулись, Джеймс. Я уже собирался вас будить. Нужно открывать аптеку – нельзя заставлять посетителей ждать.

– Лемюэль, о чем вы говорите?! Какие еще посетители?! Вы собрались… – он понизил голос: – вы хотите умереть.

– О, не драматизируйте, кузен, – ответил Лемюэль. – Я не хочу умирать. Мне придется, и только. Все рано или поздно умирают – мое время пришло.

Он сказал это так буднично, едва ли не равнодушно, что Джеймс по-настоящему разозлился, но Лемюэль предвосхитил уже готовую вырваться гневную тираду:

– Я знаю, что вас мучают вопросы, и я все вам расскажу. Но не сейчас. После закрытия аптеки. Вам предстоит важный день, кузен. Мы устроим вам проверку – сегодня именно вы встанете за стойку. Поглядим, готовы вы, или нет.

Джеймс опешил.

– Вы спятили! Я не готов!

– Если вы внимательно меня слушали, то готовы, – убежденно сказал Лемюэль. – Вы ведь все еще хотите стать аптекарем в «Полезных Ядах Лемони» в Раббероте? Если мне не изменяет память, именно за этим вы и приехали сюда, а дядюшке Людвигу нужен надежный помощник – он слишком стар и уже не справляется…

Джеймс ничего не понимал.

– О чем вы говорите, Лемюэль? Дядюшка Людвиг ведь умер.

Лемюэль поглядел на него так, будто не узнавал. Кажется, он сейчас был мыслями где-то далеко. Покивав своим мыслям, кузен сказал:

– Не трусьте, Джеймс. Это всего лишь работа за стойкой. Посетители не кусаются. Если, конечно, не брать в расчет миссис Пурвинкль. И мистера Клауха. И близнецов Доулзов с улицы Пчел. И младенца четы Брексли…

Лемюэль развернулся и направился в сторону лестницы, продолжая перечислять кусающихся посетителей:

– И мисс Пикок. И мистера Бреннерли. И Уолтера, племянника мадам Сноркли. И старого ветерана Враньего полка Гарбишема, хотя у него почти не осталось зубов. И миссис Лепшер. И…

Он скрылся на лестнице.

Джеймс глядел ему вслед, не представляя, что предпринять. С пылью, которая должна была подняться от того количества пыльных мешков, которыми его прихлопнули, не справился бы даже пневмоуборщик Хелен Лемони.

Джеймс возмущенно глянул на портрет кузена Лаймона.

– Этот безжалостный человек над вами тоже измывался? Или это он на меня за что-то взъелся?

Лаймон Лемони многозначительно промолчал.

***

– Аптекарь не на месте! – воскликнула дама в годах, вытерев губы платком. – Что за времена! Этот город обречен!

Джеймс вздохнул.

– Мадам, но я ведь выдал вам ваши лекарства.

– Это ничего не меняет! Я привыкла к мистеру Лемони – где он?

«Готовится к собственной скоропостижной кончине», – подумал Джеймс, но вместо этого сказал:

– У него возникли неотложные дела. К тому же я ведь тоже мистер Лемони.

– Вы – не настоящий мистер Лемони! Вы даже не сказали: «Добро пожаловать в “Горькую Пилюлю”, чем могу быть полезен?»!

Джеймс и правда не озвучил традиционное приветствие – забыл. И неудивительно, учитывая, сколько на него свалилось работы. Стоя за стойкой, он переживал свои худшие мгновения. Уж лучше, считал Джеймс, снова спуститься в клоаку или выйти в туманный шквал! Он даже с легкой ностальгией вспоминал сжимающие его горло пальцы Хорошего сына – даже тогда все казалось не настолько беспросветно.

Вот она, настоящая работа аптекаря! Лемюэль будто вытолкнул его на цирковой манеж с табличкой «Мясо» на шее, отдав на растерзание голодным львам. Одно дело помогать кузену, бегать по различным поручениям, и совсем другое – в одиночку управляться с тем, с чем, по словам Лемюэля, справится и ребенок. Что ж, ребенок, может, и справился бы, но он, Джеймс, делал аптекарскую работу из рук вон плохо.