Тайны третьей столицы

— Поэтому надеяться, что они станут ломать голову над тем, как бы им половчее отстоять наши позиции, не приходится. Они будут халтурить. Из всех здешних писак только один Шеремех вкалы­вает не только за деньги, но и от души. И наше счастье, что у него мозгов маловато. А остальные просто халтурят, желая и выслужиться, и лишних врагов не нажить. Так что, друг, если мы хотим, чтобы было хорошо, надо все продумывать самим. Ведь проконтролировать, насколько точно отраже­ны подготовленные нами тезисы, гораздо проще, чем заставить их самих придумать то, что нам надо.

— Да я что... Понятно.

— Вот и хорошо. Тут, кстати, вот еще какая история... Народ сейчас обозлен, сам знаешь. Он следит за нами и нашими семьями так, точно дру­гих забот у него нет. Вот, уже слушок прошел, что у твоей дочки, мол, какое-то такое растакое платье на бал?

— Да черт его знает. Эти с женой выбирали.

— Во. А момент такой, что нам каждую ерун­ду могут в вину поставить. Тут, мол, ихние дети без призора под машины лезут и без лекарств дохнут, а наши вон оно как, в богатых платьях гулеванят. Тебе оно надо?

— Я разберусь.

— Молодец. Теперь, что еще?

— Центральный рынок.

— О Господи, что там?

— Воруют. Мои подсчитали: они в месяц име­ют не меньше двухсот тысяч зелени. А нам отдают меньше двадцати.

— Что ты предлагаешь?

— Надо менять директора. Если затянем, он нас к выборам вообще разденет.

От проблемы с Центральным рынком перешли к уличной рекламе. Эти щиты стоили копейки, но через лицензионные и архитектурные комитеты с рекламодателей удавалось драть три шкуры. Правда, некоторые считали, что шибко умные — и делиться не желали.

— А что у него на щитах? — спросил Метеор об одном из таких.

— Да фигня какая-то. Женские губки. Что-то шепчут.

— Помнишь историю с «Рубином»?      — Это про бывший дом быта?

—  Ну да. Так вот его новый хозяин открыл там клуб для элиты, а делиться не захотел. Апо­литичный тип, не понимает, в какой тупик ведет и область, и Катеринбург банда Россиля. Ну, а потом перед его клубом вдруг появился пикет...

—  А-а, помню! Православные против пидоров! А этот клуб, в самом деле, был для геев?

—  Неважно. Главное, что из-за этих пикетов выручка у него упала раза в три, и он быстро всо­сал, кто его враг, а кто друг. Это к тому, что порой достаточно поднять общественность, и сразу ясно, кто в доме хозяин.

Потом пришлось раскидывать сетку затрат на прессу. Пока на ТВ удавалось сохранить со­отношение 2:7 — два канала поддерживали гу­бернатора и, соответственно, поливали мэра, зато наоборот, каналов, прославлявших Чирнецкого и поливавших губера — было семь. Но это стоило таких бабок, что если отдать всю выручку от рын­ков и даже прибыль от строительства, все равно не хватит.

Кое-как наскребя денег на прессу, перешли к вопросу о земельных отводах для нужных людей. Потом пришлось выбирать подобающий подарок для новых знакомств в Администрации. Потом распутали еще десяток узелков из жизни города, да так увлеклись, что на встречу с командиром ОБ­МОН Кунгусов опоздал аж на пятнадцать минут.

Моя милиция меня бережет

Чего Метеор не любил, так это опаздывать на встречу с теми, от кого в данный момент зависел. А от разговора с этим ментом сейчас зависело очень много.

Ресторанчик «Державный» был одной из ге­ниальных придумок Метеора. Эталон элитарного сервиса и по-настоящему царской трапезы, сла­вившийся запредельными ценами, он находился на задворках Волгоградского проспекта, и не имел никаких шансов выжить, если бы не одно-единс­твенное обстоятельство.

В нем нередко кушал и угощал интересных ему штемпов сам вице-мэр Кунгусов.

Только из-за одного этого сюда стремились попасть все, кто так или иначе кормился, кор­мится или хочет кормиться от городского пирога. Именно здесь, а не в коридорах помпезного дома на площади в честь Кровавого воскресенья реша­лось: кто попадет на прием к Метеору, или даже к самому Барину, а кто зазря потратит время и деньги, умасливая чиновников-шестерок. Именно здесь, за столиками, обсуждались самые сущест­венные подробности и решались судьбы. Именно здесь составлялись ходатайства и выносились приговоры, не подлежащие обжалованию. Именно здесь, а не в зале заседаний Гордумы распределялись миллионы, собранные с горожан.

Приглашение сюда котировалось на уровне пяти тысяч баксов, но принести могло гораздо больше, если не проворонишь свой шанс

—  Добрый день, — протягивая руку майору Зотину, Метеор одним взглядом оценил его новый, но дешевенький костюмчик и спесиво-опасливый проблеск в цепких вороватых глазках. — Простите, ради Бога, что опоздал.

—  Ничо, я ж понимаю, — майор чуть при­поднял в знак уважения мускулистый зад и тоже протянул огромную лапу. — Но меня ж здеся так приняли, что не в претензии!

—  Вот и хорошо, — усаживаясь и взглядом давая знак официантке, улыбнулся вице-мэр.

Информация, доложенная о командире ОБМОНа референтом, полностью совпала с его личным впечатлением. Подкаблучник.