Тайны тысячелетий

И именно Ецион-Гавер выбрал Соломон, чтобы основать там порт и построить верфи, которые позволят сооружать большие корабли, способные противостоять большим волнам и сильному ветру.

Фантастическое предприятие. Добровольно или нет, но множество работников были отправлены в этот пустынный район с одним-единственным наказом: работать быстро. Нескончаемые караваны верблюдов подвозили им съестные припасы и воду.

И еще один раз появились финикийцы. Ибо они знали и умели все: от строительства кораблей до создания «заводов» по добыче и переработке минералов. Они единственные, кто мог сконструировать доменную печь для выплавки меди. Что касается топлива, то бесконечные цепочки мулов день и ночь подвозили туда древесный уголь. В конечном счете, настоящая армия рабов строила этот огромный город, раскинувшийся на площади в шестьсот шестьдесят четыре гектара. Город, но также и сильно укрепленное место. Ибо его окружали стены высотою в восемь и шириною в четыре метра. Ряд ворот, сколоченных из массивных стволов кедра, способны были привести в уныние самых ярых нападающих. Металла, еще и еще металла, требовали ненасытные финикийские инженеры.

Руда там была, в этих фантастических красных горах, что делали пустыню Негев еще более ужасной. Нужно было вырвать ее из чрева этих суровых скал. И они сделали это. Стонущие под ударами бичей немилосердных надсмотрщиков когорты землекопов долбили и размывали породу. Все было против строителей: невыносимая жара, скверная пища, зараженная вода, укусы змей, ветер, который с завыванием поднимал с гор тучи песка и безжалостно стегал им рабов. Неважно, если нужна медь, а еще странная жидкость, которую за недостатком точного термина окрестили «черным золотом». Это — нефть, которая, будучи пролита на обшивку судна, позволяет проверить его герметичность.

Соломон успевал повсюду, приободряя одних и подстегивая других, он мог наградить, но мог и казнить тех, кто мешал или вредил его работе. Верховный властитель Иерусалима перестал быть холодным и расчетливым политиком. Непонятная лихорадка охватила его. После победы он получил в свое распоряжение огромные богатства. Вся эта добытая руда, все эти дымящиеся доменные печи означают материальное могущество еврейского народа.

Набитые до отказа, выходили корабли из порта Ецион-Гавер. Они плыли в таинственном направлении, в город, в порт, местонахождение которого никто не может определить точно. Они плыли в Офир, который в Библии именуется «Сказочным Офиром»[52]. По мнению одних, он был расположен в Индии, по мнению других, на Аравийском полуострове. Библия говорит лишь о том, что плавание туда и обратно занимало три года. Единственное, что можно сказать с достаточной степенью уверенности, так это то, что корабли возвращались наполненные золотом и привозили животных, до тех пор неизвестных, например, попугаев.

Едва корабли успевали разгрузить, как внушительные караваны снова отправлялись в путь, чтобы доставить в Иерусалим эти, добытые так далеко, сказочные богатства. По Библии, каждый такой караван вез золота на сумму в пятьдесят миллионов французских франков. Как было не опьяниться таким могуществом народу Соломона, как было ему не почитать царя источником этой славы? Однако царь остерегался таких настроений. Он понимал, что поток денег, хлынувший в страну, может смыть все его начинания по созданию государства, обладающего, в первую очередь, духовным могуществом. Он запретил хождение золота на рынке как средства оплаты и продажу его ювелирам для изготовления предметов роскоши. Золото складировалось в хорошо охраняемых подвалах, где его запасы часто и тщательно перепроверялись.

Соломон слышал, как без конца повторяли, что главная сила еврейского государства в его воинской доблести. Хранящееся золото было изготовлено в форме брусков, двести из которых весили по десять, а триста по три килограмма. Все они входили в государственную казну. Двойной символ: золото не имеет другой ценности, кроме как служить нации. Финансовое могущество не имеет другой цели, кроме как служить военной и политической гегемонии этой нации в мире.

Это могущество, выставленное напоказ, не могло не вызвать раздражения и зависти у египтян. Но фараон Шешонк остерегся нападать на государство, обладающее такой силой. Это произойдет значительно позже, когда Соломона уже не будет в живых.

Месть египтян будет тогда пропорциональна их злобе: Ецион-Гавер будет разрушен до основания, а торговый флот Израиля потоплен.

И только через сто лет, с восхождением на престол царя Иосафата, город будет восстановлен и снова задымят трубы доменных печей. Как и Соломона, Иосафата будет неотступно преследовать мысль об Офире и его блеске. Чтобы достигнуть этого сказочного города, он построит новый флот, однако проклятие, казалось, с того момента нависнет над царством Израиля, и корабли, натолкнувшись на скалы, разобьются еще до того, как покинут порт.