Тайны волхвов. В поисках предания веков

Ныне Харран — город, в котором был похоронен Фарра — расположен на небольшом притоке реки Балик, в свою очередь притока полноводного Евфрата, в юго-восточной части Турции. На протяжении тысячелетий он был важнейшим центром, ибо он охранял торговые пути между Востоком и Западом. Это был большой город, с крепостной стеной по периметру в несколько миль длиной, окруженный полями. Харран вновь упоминается в Библии, когда Аврам, проживающий уже в Хевроне, послал в Харран слугу, чтобы найти там невесту для своего сына Исаака. Слуга сел рядом с городским колодцем, заключив с Богом такую сделку: первая девушка, которая откликнется на его просьбу дать ему воды и предложит напоить его верблюдов, и станет невестой сына его хозяина. Этой девушкой оказалась Ревекка, внучка Нахора и, следовательно, внучатая племянница Аврама. В следующем поколении сын Исаака и Ревекки Иаков также был послан в Харран на поиски жены. В результате он проработал четырнадцать лет на своего дядю Лавана, брата Ревекки, и женился на обеих своих двоюродных сестрах. Итак, город Харран занимает особое место в Библии как родина Аврама и место жительства его большой семьи.

Харран при этом не был иудейским городом в религиозном смысле слова и так никогда и не стал полностью христианским городом. С беспримерным для средневекового мира упорством он сохранял верность более древним догматам и упрямо оставался языческим. Вплоть до его разрушения монголами в 1259 году большинство его жителей продолжали поклоняться звездным богам, и не церковь или синагога была самым важным религиозным зданием города, а храм Сина — Богу-Луны Месопотамии. Таков был один из любопытных поворотов истории, и этот консерватизм позволил египетским «Герметикам» пережить Средневековье, дабы разжечь огонь европейского Возрождения.

Этого могло и не случиться, прими судьба несколько иной оборот. Харран был захвачен арабами, когда они завоевали Сирию и Месопотамию между 633 и 643 годами н. э. Как и прежде, при номинальном христианском правлении Византийской империи, большинство жителей отказалось обратиться в новую религию и оставалось язычниками, платя, несомненно, налоги за эту привилегию. Все шло гладко как и раньше, пока в 830 году в город не заглянул по пути на войну с византийцами халиф аль-Мамун — тот самый, что в 820 году приказал вскрыть Великую пирамиду Гизы. Обратив внимание на странные одежды жителей, он спросил их, к какой охраняемой законом религиозной группе они принадлежат? В ответ они назвались харранянами. Тогда их спросили, являются ли они христианинами, иудеями или волхвами? И на все эти варианты они ответили отрицательно. Будучи же спрошены, имеют ли они священное писание и признанного пророка, они отвечали уклончиво. К этому времени халиф уже начал терять терпение и объявил: если ко времени его возвращения они не обратятся в мусульманство или в одну из других признанных Коранов религий, он без колебаний предаст их всех смерти как неверных и идолопоклонников.

Под впечатлением от подобной угрозы многие из жителей обратились в христианство или мусульманство, но кое-кто воздержался от этого. Хотя вскоре во время еще продолжавшейся кампании халиф аль-Мамун умер и так и не вернулся, чтобы привести свою угрозу в исполнение, после встречи с ним горожане сообразили, в сколь опасном положении оказались бы, если бы снова были поставлены перед выбором. Поэтому они назвались сабинянами по имени одной из разрешенных кораном религий и объявили своим пророком не кого иного, как Гермеса Тризмегиста, писания которого у них имелись в форме «Корпус Герметикум». По счастью, никто — и меньше всех мусульмане — не знал, кто такие эти сабиняне и во что вообще они верили, так что этого оказалось достаточно, чтобы обеспечить им защиту закона. С тех пор христианские сабиняне стали признанной группой со своей собственной религией.

Хотя многие — если не большинство — харраняне оставались простыми язычниками, для которых религия значила чуть больше сохранения религиозных ритуалов, среди них встречались и люди философского склада ума. Это были высокообразованные люди, сообразившие назвать признанный законом сборник «Герметик», или речей Гермеса, в качестве своих священных книг. Что же касается арабов, то Гермеса следовало отождествить с Идрисом, как они называли Еноха, а упоминавшийся в «Герметиках» Осирис был отождествлен как Сиф — третий сын Адама. Подобный расклад удовлетворил всех, и на протяжении следующих двух столетий мусульмане оставляли более или менее в покое харранских сабинян, позволяя им следовать своим догматам. Воспользовавшись своим новым положением, некоторые харраняне перебрались в Багдад. Лидер этой группы Сабит ибн Курра стал известен как учитель, писавший свои труды на арабском и переводивший с древнегреческого и арамейского на арабский. Следующие полтора столетия сабиняне, все еще оставаясь изолированной сектой, пользовались привилегированным положением в багдадском обществе, служа каналом передачи античной мудрости арабам.