Тайны захолустного городка

– Да нет его совсем, – егерь сплюнул и сморщился. – Сергеич, будь добр, дай ещё хлебнуть.

Брёхин уже держал наготове стакан, наполненный наполовину. Отхлебнув, егерь вздохнул полной грудью, прополоскал глотку ещё одним глотком водки.

– Маска какая-то, а не физиономия. Страсть! И, видать, глаза у него эти твари сничтожили, – Фомин погрозил птицам кулаком. Чайки дрались друг с другом из-за мелкой речной добычи, резвящейся у песчаной косы, хищно ударяя по воде крыльями, падая в воду камнями.

– А может, заплыло… распухло лицо-то. Не узнать мне.

– Езжай-ка ты за завхозом, – посоветовал ему Миронов. – Лагерь их здесь рядом. Он должен быть на месте. Как, говоришь, его звать?

– Рассомахин. Фока Савельич. Глазом он мучается до сих пор. Вчерась только общались.

– Вези его. Только артиста того психованного не бери.

– Лисичкина?

– Да. Боюсь я его. У него рука тяжёлая.

– Почему?

– Не нашёл бы он нам ещё один труп. – И Миронов с опаской кивнул на другую непонятную кучу нагромождений хвороста, намытого песка и всевозможного хлама рядом с утопленником.

– Да не похоже вроде, – засомневался егерь. – Я, правда, особенно не рассматривал, не до этого… А у Рассомахина, предупреждаю, Александрыч, глаз только один видит. Тот, второй, хоть он повязку и снял, раздуло совсем. А в больницу не едет. Боится. Его женщины лопухом лечат. Циклоп настоящий.

– Вези циклопа. Чёрт с ним! Только не того психа, – махнул рукой Миронов. – Он, во всяком случае, не ошибётся. Хозяйственный человек. Это народ наблюдательный.

– Раньше, при царе, – повеселел и Брёхин, – каждый дворник тайком на жандармов работал. Всё видел, всё слышал и всех знал. Вот чего нам сейчас для милиции не хватает. Потеряли верную сцепку с людьми. А такие возможности черпать оперативную информацию!

– Ты, Сергеич, смотрю, бутылку-то добил, – обернулся к Брёхину следователь.

– А при чём здесь это?

– А может, дамочек, Александрыч?.. – садясь в свою лодку и помогая выбраться Миронову на берег, спросил Фомин. – Уж очень плох вчерась был Фока.

– Это что же? Мадам Железнову и ту с зонтиком?

– Нет. Одну Екатерину Модестовну. Она серьёзная особа.

– Категорически против, – упёрся следователь. – Дамочку тогда отсюда – сразу в морг. Вези Циклопа! Больного ли, умирающего, но чтобы дышал и соображал.

– Хорошо. Я мигом. – И егерь завёл движок.

– Начальник! – в один голос заскучали аборигены, нацелившись на лодку егеря, которую Миронов и Брёхин, ухватившись за нос, пытались столкнуть с мели на быстрину. – Отпустил бы ты нас. Мы все бумаги подпишем. Как скажешь, так и будет.

– Будет так, как увидим, – рассердился Брёхин и цыкнул на мужичков. – А пока заминочка у нас. Так что, друзья, ведите себя тихо. Чтоб ни-ни!

– Отпусти, начальник, – ныли те, – видит Бог, сами уплывём. Думали, утопленник нормальный, а тут одни страсти. Так не договаривались.

– Это ваша почётная гражданская обязанность. Не любому я бы доверил. А вас двоих выбрал, – чётко заговорил Брёхин, хмуря брови. – Зафиксировать, так сказать, всё увиденное и услышанное здесь. Раскатывайте пока брезент под покойника, а для крепости духа вот, примите для начала.

И Брёхин мигнул Пёрышкину; тот ловко вытащил из шлюпки сумку и вытащил из неё ещё одну бутылку водки со стаканами.

– Ну, это другое дело, – усмехнулись разом мужички и присели на корточки тут же, рядом со шлюпкой.

Угостив понятых, сразу повеселевших и засуетившихся с брезентом, Брёхин с бутылкой подошёл к Миронову.

– Как, Александрыч?

– Я, как прежде, но, если ты настаиваешь, капитан, да Маркелыча теперь ждать придётся неизвестно сколько времени, пожалуй, укреплю дух и тело. Думаю, Шаламов поймёт, если что.

– Да к тому времени, когда возвратимся, всё выдохнется десять раз, – успокоил его Брёхин, и они, не торопясь, допили бутылку, перекидываясь редкими фразами и грызя сухую воблёшку, заботливо поданную им инспектором Пёрышкиным.

– Начальник, – подошёл к капитану один из понятых, – как его закатывать-то станем?

– Ногами вперёд, – не моргнув глазом, ответил тот, – без ума, что ли?

– А второго?

– Какого второго! – подскочил разом на ноги Брёхин и Миронов. – Откуда?

– Там ещё высовывается кто-то поблизости, – смутившись, пробормотал абориген.

– Ну сходи! Чего стоишь? Посмотри! – заорал на него Брёхин. – Куча мусора там… Маркелыч говорил. Ты что, не слышал?

– Не знаю. Наше дело маленькое, – абориген надвинул шляпу на уши и отправился к своему товарищу.

– Ну, братва, водку пили? Теперь работать! – гаркнул вслед Брёхин.

– Начальник… – затянул, остановившись, тот, не сводя глаз с пустой бутылки в руках у Брёхина. – Условия, сам видишь, вредные. Не заразиться бы…

– Гена! – окрикнул Брёхин речного инспектора. – Заснул? Выдать спасательной команде из моей сумочки!

– Будет сделано, товарищ капитан. – Пёрышкин лихо выдал просителям дозу.

– Сергеич, нам их вылавливать потом не придётся? – засомневался Миронов.