Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

От Саши я услышал также интересную и вместе с тем странную историю: «Чего-то мы с Никой повздорили, – говорит он, – я взял собаку и пошел гулять, а было часа два или три ночи. Дело было зимой. Навстречу мне идут два парня. У одного сзади висит кофр с гитарой. Они подошли и попросили закурить. Потом один из них говорит: “Что, у тебя неприятности? Ну, ничего, терпи. Ты же Саня, а сани должны везти”. Вот к чему он это сказал? Я его в первый раз в жизни видел. И они пошли дальше. Я вернулся домой и рассказал об этом случае Нике. Мы его тогда долго обсуждали».

В 1999 году Саша возвращается в театр Марка Розовского, проработал там два года, а потом стал руководителем театральной студии «Цензура NON-STOP» детского клуба «Диапазон 2» при Межрегиональной общественной организации «Пилигрим». К работе в этой студии он привлек Нику, которая так писала об этом недолгом периоде своей жизни: «Новый день начался. На работу иду. Ждут дети. Они пришлись мне по сердцу. Правда, они не совсем дети (14–16 лет). Закончили новый сценарий с Сашей. Ставим постановку с радостью, упоеньем. Открываю полутона отношений – это главное. Дети улавливают с полуслова… Говорю и верю, поэтому они верят мне. Нам хорошо! Сцена заканчивается слезами радости… Завороженно смотрю на них. Я счастлива».

Рассказывает Александр Миронов: «Ника могла поддержать любую тему в разговоре. Я видел, как она записывала какие-то незаконченные мысли. Был очень показательный случай: к пятилетию “Пилигрима” надо было сделать небольшую постановку, а Ника заленилась идти на репетицию и попросила меня пойти туда одного. Я провел сам репетицию, разозлился, пришел домой и говорю: “Ника, давай по-честному. Я туда хожу, всем занимаюсь, а ты тут “оттягиваешься”. С тебя тогда сценарий этого вечера”. А она: “Я никогда этим не занималась”. Говорю ей: “Я тоже этим никогда не занимался”. Тогда она сказала, что попробует. И сделала так классно, села и за ночь написала сценарий. И постановка получилась. Единственное, нам не сказали, что от нас хотели постановку развлекательную, а Ника сделала такую, над которой надо было думать. Она пришла на репетицию и показала, как играть все написанные ею роли, и раскрылась для меня с другой стороны. Я был потрясен».

Вместе они инсценировали пьесы. Нике это нравилось. Были у них уже и успехи: так, за две с половиной недели до гибели Ники их театральная студия получила диплом и звание лауреата районного фестиваля детских творческих коллективов. Как-то перед Новым годом их пригласили на корпоратив. Саша нарядился Дедом Морозом, Ника – Снегурочкой. Он вел вечер и велел Нике не пить. В ту ночь она не пила. Им хорошо заплатили. Они были счастливы. Если б так продолжалось и дальше, может, все сложилось бы иначе…

До этого очередную попытку начать работать Ника предприняла в 2000 году[236] в качестве автора и ведущей программы о самоубийствах “Жизнь взаймы”, идея которой появилась у нее через несколько лет после первого полета. Ника считала, что именно она имеет на это право. Сергей Миров не помнит, кому в голову пришло такое название телепрограммы, но он, по словам Миронова, очень помог Нике, когда она хотела взять интервью у Марка Розовского: привез осветительные приборы, кинокамеру и другую технику, все расставил. Сценарий передачи Ника написала сама, а Егоров помог его отшлифовать.

Вспоминает Сергей Миров: «Ника безумно волновалась и у нее не получалось сформулировать свой вопрос. Я сказал: “Никуша, мы с тобой сделаем по-другому: “Ты говори, как хочешь, а потом мы твой вопрос запишем на твоем молчащем лице”. Так мы и сделали».

Итак, в кадре комната с ободранными, без обоев, стенами. Откуда-то с потолка – веревка для повешения. Место для интервью явно выбрано Никой. Напротив нее – Марк Розовский. Ника начинает с предисловия: «Программу “Жизнь взаймы” я, Ника Турбина, начала совсем не для того, чтобы на людей посмотреть и себя показать. Беседуя с людьми, которые доказали свое право быть услышанными, я хочу, чтобы они все – и я, и они, и вы, – смогли хоть чуть-чуть приблизиться к пониманию самого главного: того, ради чего мы живем и ради чего умираем.

Мой первый собеседник – Марк Розовский, основатель театра “У Никитских ворот”, человек, многое повидавший и понявший, а кроме того, член комиссии помилования при президенте Российской Федерации, получивший тяжкое право вершить судьбы людей, не только в собственных спектаклях, но и в самой жизни. Мы с ним встретились в бывшем помещении театра “Повторного фильма”, где когда-нибудь должна открыться новая сцена. Войдя в это помещение, Марк Григорьевич посмотрел по сторонам, улыбнулся и сказал: “Вот это – наше будущее”».