Тайны Зои Бентли

Да. Месяц назад, во время расследования дела Гробовщика-Душителя, Гловер выследил Зои, дождался, пока она останется одна, и напал. По счастью, ей удалось отбиться. Тейтум понимал, что на ее месте тоже сходил бы с ума от беспокойства. Только вообразить: один из тех, кого ты намерен схватить, возможно, выбрал следующей жертвой близкого тебе человека… тошнотворное чувство. Быть может, что-то подобное испытывает онколог, замечая у своего ребенка первые симптомы опухоли мозга — такие, которых обычный человек не заметит или не поймет, что они значат. Иногда и невежество — благо.

Подняв глаза на Зои, Грей вдруг заметил, что она часто моргает и губы у нее дрожат. Сидя на бортике бассейна, с ногами в воде, Бентли вдруг напомнила ему потерявшуюся девочку в ожидании родителей.

— Знаешь, по одному моему делу идет внутреннее расследование, — брякнул он, желая ее отвлечь — чем угодно, только отвлечь.

Сработало. Зои собралась, удивленно раскрыла глаза.

— Что за дело?

— Застрелил подозреваемого, педофила. Как утверждают, без оснований.

— А-а. — Она кивнула. — Помню, ты рассказывал. Этот парень потянулся за камерой, а ты его пристрелил, верно?

— Он сунул руку в сумку. И тогда я его пристрелил. Только позже мы поняли, что он полез за камерой. Оружия в сумке не было.

Зои, похоже, задумалась. Тейтум почувствовал, что становится холодно, и сделал еще рейд до дальнего бортика и обратно.

— А почему дело снова открыли? — спросила она.

— Говорят, появился какой-то свидетель.

— Он мог видеть что-то такое, что негативно скажется на тебе?

— Нет, — твердо ответил Тейтум. — Все свидетели видели одно и то же. Мне неоткуда было знать, что он тянется не за стволом.

— Ты что-нибудь говорил перед тем, как выстрелить?

— Приказал ему поднять руки вверх.

— Называл его по имени?

— Что?

— Ты называл его по имени или просто приказал поднять руки?

— А какая разница?

— Это по-разному воспринимается. Так как же?

Тейтум, подтянувшись, выбрался на бортик; на белый кафель потекла вода. Взяв с ближайшего пластмассового стула полотенце, он вытерся, незаметно подтянул трусы и присел рядом с Зои, с полотенцем на плечах.

— По-моему, окликнул по фамилии. Уэллс, так его звали. Я крикнул что-то вроде: "Уэллс, руки вверх!"

— Только по фамилии? А что-то еще говорил? И насколько громко?

— Да какая разница? Кто-то просто решил разворошить старую грязь. Ничего серьезного.

— Если дело вновь открыли, значит, на то есть причины. И вряд ли несерьезные.

— На меня никто не давит, ничего такого, — пробормотал Тейтум, уже жалея, что поднял тему.

— Ты его преследовал, верно?

— Верно. Он у нас на глазах схватил девочку на улице и потащил в кусты.

— И долго ты за ним гнался?

— Не знаю. Может, пару кварталов. Так-то он был не спортсмен…

У Зои пискнул телефон. Она подняла его с пола, взглянула на экран — и напряженные плечи расслабились, а на губах показалась легкая улыбка.

— Андреа?

— Да. У нее всё в порядке. Твой дед заходил сегодня ее навестить.

— Правда? — Тейтум поднял бровь. — И как она это пережила?

— Говорит, очень милый старичок.

— Не верю! Должно быть, это был чей-то чужой дед.

Зои рассмеялась, на удивление звонко и радостно. Тейтум тепло улыбнулся ей в ответ, ясно понимая, что не его тонкий юмор так ее развеселил, — она смеется просто от облегчения.

— Не хочешь перекусить? — спросил он. — Я умираю от голода. — Так и было: купание пробудило в нем аппетит, и сейчас желудок заурчал в предвкушении ужина.

— С удовольствием. — Зои встала; с босых ног на пол потекла вода. Она начала надевать босоножки. — Неужели ты совсем не беспокоишься? Об этом внутреннем расследовании?

— Да нет. Чего тут волноваться? Абсолютная "пустышка". Такое с кем угодно могло случиться. — Он тоже встал и повернулся к лестнице.

— Ты в самом деле решил, что у него ствол?

Этот вопрос заставил его застыть в изумлении. Тейтум повернулся к Зои — и встретился с ее пристальным, немигающим взглядом.

— Конечно. Поэтому и выстрелил первым.

— Ты долго работал над его делом. Педофил нападал на детей, насиловал — и его никак не удавалось поймать…

— Верно, — ответил Тейтум.

Ответил не сразу. Он напрягся; внутри вскипал гнев, и лишь усилием воли Грей заставлял себя оставаться спокойным. Она ни в чем его не обвиняет. Просто расспрашивает.

— Я действительно чертовски хотел его поймать. И засадить за решетку.

— Но педофилы, отсидев, часто берутся за старое. Ты отправил бы его за решетку, а он через несколько лет вышел бы и снова начал нападать на детей. Ты это знал. А потом загнал его в угол. И он попытался уничтожить улики.

— Я не видел…

— Даже в этот момент, после того как ты его преследовал, гнался за ним несколько кварталов, на адреналине, — ты обратился к нему по фамилии. Он был для тебя не просто еще одним преступником.

— Зои, хватит!

— У тебя есть убеждения, — продолжала Бентли. — Ты стремишься сделать мир лучше. Возможно, в тот момент, когда тебе пришлось за долю секунды принимать решение о том, жить этому человеку или умереть, ты поторопился. Может быть, даже убедил себя, что…