Тайные гастроли. Ленинградская биография Владимира Высоцкого

Неприятности начались с того, что организаторы концерта, будучи людьми достаточно молодыми и неопытными, взялись за дело, что называется, не с того конца. Они сначала договорились с Высоцким, потом собрали деньги и уже только после этого озаботились поиском зала, где должно было состояться выступление. Все они принимали активное участие в местной художественной самодеятельности, а связи с чем считали, что актовый зал Политеха, куда они каждый день ходили, всегда для них доступен. Каково же было их удивление, когда при упоминании Высоцкого представители вузовской администрации пускать их в актовый зал категорически отказались. И можно представить себе ощущения этих ребят, оказавшихся без зала после того, как они договорились с Высоцким и распродали написанные от руки билетики! К тому же они считали, будто продумали все, — например, за доставку Высоцкого на концерт и обратно отвечал тогдашний студент физико-механического факультета Петр Кадочников — сын знаменитого артиста Павла Кадочникова. Петр периодически ездил на отцовском «ЗИМе», на котором и планировалась доставка Высоцкого.

И вот в самый последний момент все обломилось!

Высоцкий, кстати, на этот раз тоже умудрился подпортить настроение организаторам концерта, благодаря чему у некоторых из них он остался в памяти довольно-таки «плохим парнем».

О неприятном эпизоде рассказал мне бывший студент Политеха Владимир Раппопорт. Так сложилось, что он ездил во Дворец культуры имени Первой пятилетки, где гастролировал Театр на Таганке, чтобы договориться с Высоцким о концерте. На Раппопорта общение произвело исключительно неприятное впечатление, прежде всего потому, что Высоцкий, по его словам, проявил неожиданно сильный интерес к коммерческой стороне предстоящего выступления, хотя его предупредили о том, что речь идет о выступлении перед небогатыми студентами.

— Столько можете заплатить? — якобы спросил Высоцкий у Раппопорта.

— Нет, не можем, — якобы ответил Раппопорт.

— А хотите, я выступлю у вас вместе с Хмельницким и Васильевым за столько? — якобы спросил тогда Высоцкий.

— Нет, — якобы ответил Раппопорт, — не годится. Просили договориться только с вами.

— Ну хорошо, — якобы сказал тогда Высоцкий, — я выступлю один, но короче…

Интересно, что этот диалог стал только началом негативного впечатления, оставленного Высоцким у студента. По его словам, когда они подъехали к школе, перед входом Высоцкого ждала толпа народа.

— Когда мы вышли из машины, Высоцкий, видимо играя своего парня, положил руку мне на плечо и на глазах изумленной публики стал что-то оживленно рассказывать. Меня это очень покоробило, потому что после неприятного разговора о деньгах у нас в машине был какой-то совершенно неэмоцинальный диалог. Впрочем, он не обязан был со мной как-то по-человечески общаться. Я был для него мальчишкой с улицы, а, скажем, не Василием Шукшиным, с которым он общался на равных…

Справедливости ради стоит сказать, что другой участник тех событий вспомнил, как при расплате с Высоцким выяснилось, что денег собрано все же меньше, чем договаривались. Но Высоцкий якобы отнесся к этому очень корректно, выразившись в том смысле, что ничего страшного…

Только без песен

В общем, от идеи организовать выступление Высоцкого — в Политехе или нет — студенты института отказываться не собирались. Один из них потом рассказал мне, как они срочно побежали к начальнику политеховского студгородка, чтобы попробовать с ним договориться о зале, но вновь услышали категорический отказ. Ребята пытались настаивать, что чуть не привело к серьезным неприятностям: руководитель администрации студенческого городка якобы пригрозил вызвать милицию!

Злоключения горе-организаторов одного из первых ленинградских концертов Высоцкого закончились совершенно неожиданно благодаря нестандартному решению, пришедшему в голову одному из студентов — Евгению Рейну.

Незадолго до того закончивший школу Евгений решил обратиться за советом к своей бывшей классной руководительнице Евгении Васильевне Бобковой (Евгений Рейн заканчивал среднюю школу 121, которой давно уже не существует — на ее месте теперь располагается какой-то колледж). Насколько я понимаю, Евгению нужен был не совет, а школьный актовый зал, но и без мудрого совета тут не обошлось. Евгения Васильевна поддержала замысел своего бывшего ученика, но предупредила: окончательное решение примет директор школы, который, как и подобает любому директору советской школы, крайне осторожен во всем, касающемся чего-либо нового. Но у этой осторожности, как совершенно справедливо заметила Евгения Васильевна, имелась и оборотная сторона: директор 121-й школы был не особенно в курсе культурных проявлений расцветавшей тогда хрущевской «оттепели». То есть он, безусловно, был наслышан о самой распространенной «разрешенной» тогда форме проявления этой «оттепели» — стихах, — но не вникал в суть.

Композитор Сергей Слонимский. Фото Павла Маркина

Евгения Васильевна и порекомендовала Евгению перед их совместным походом к директору: