Тайные грехи (ЛП)

случае, я был таким тупым. Стрэт был смышлёным. Он играл на том, что он безрассудный

музыкант, но, бл*ть, он был резок и словно на пятьдесят лет умнее нас. Он сказал мне

остыть. Стрэт говорил мне, что всё, что мы делали, было временным, а я спорил с ним

словно дебил, — Дрю покачал головой от своей глупости и оторвал последнюю пуговицу,

дернув за воротник.

— Выглядишь лучше, — сказала я, разглаживая свой китайский халат с широкими

рукавами.

Он взял мое запястье и полностью поглотил меня силой своего взгляда.

— Я думал, что буду единственным, кто потерял своё дерьмо, когда всё закончилось.

Но это был он.

Я выхвалила свою руку. Я не смогла бы за секунду притвориться, что мне всё равно.

— Что произошло?

— Я могу спросить тебя ещё об одной вещи?

— Конечно.

Но он этого не сделал, и я открыла дверь, чтобы закончить разговор.

Глава 10

1982 год — после ночи Куаалюд

26

Богатая семья. Богачи — свиньи. Шесть нянек, два повара и большой штат

уборщиков. Многочисленная собственность. У нас своя собственная экономика. Мой отец

не станет экспериментировать с лишением хотя бы доли этого ещё в течение следующих

двадцати с небольшим лет.

У моего отца было два брата, а у моей матери — сестра, с которой она почти не

разговаривала. Она никогда не называла причину. Мама никогда не говорила много того,

чего стоило бы слушать. Она не казалась мне молодой до той осени с «Пули и Кровь».

Осознание этого факта пришло ко мне на приеме. В нашем доме по случаю

годовщины моих родителей собрались две сотни человек. Струнный квартет. Персонал в

смокингах. Открытые двери к нашему плавательному бассейну, с плавающими в нем

цветущими лотосами и свечами. Участие являлось обязательным, так что мне пришлось

сказать Инди и Стрэту повеселиться где-нибудь ещё без меня.

Здесь была вся семья и все деловые партнеры, их жены, сформировавшие группы

около кушеток, а большинство мужчин зависало возле бара. Кроме Тети Морин. Она

никогда не крутилась возле женщин. Она была моей «крутой теткой», которая управляла

бизнесом и говорила парню, с которым встречалась последние лет десять, что она не

видела никакого смысла в свадьбе. Тетя Морин разговаривала с моим отцом и

несколькими парнями в костюмах, имен которых я не помнила, но узнала их по внешнему

виду. Я находилась поблизости и ловила каждое слово всякий раз, когда она говорила что-

нибудь о переговорах с наиболее устойчивыми компаниями с первоклассным рейтингом.

Это была куча чисел и процентных показателей — я всё понимала, поскольку помнила

всё, что говорили взрослые в моей семье о бизнесе. Но в конце разговора она засмеялась.

Это был такой чистый звук: обычно отсутствующее, звенящее свойство ее голоса.

Она звучала так молодо.

«Подождите, она и была молодой».

Она всего на восемнадцать лет старше меня. Плюс-минус, немного меньше. И это

означало, что моей маме было пятнадцать, когда всё изменилось и появилась я.

Я посмотрела на отца сквозь ледяную скульптуру и цветочную композицию,

находившуюся в самом центре бального зала, и произвела больше математических

расчетов.

Я чуть не засмеялась над схожестью ситуации.

Но это было не смешно. Потребовалось слишком много времени, чтобы я поняла,

что происходит, но я пообещала себе, что не буду поступать как моя мать. Я не ненавидела

её, но также и не уважала. Она была родом из хорошей семьи, красива и умна. Но она

была ничтожеством. Моя мать ничего не делала: она жила в условиях вакуума с

единственной целью — там и оставаться, чтобы больше никто тебя не увидел хотя бы раз.

Я не собиралась становиться такой, но я уже была на этом пути.

Я, в своём голубом платье и небольших золотых серьгах-обручах, была одета

подобно маленькой чопорной мисс. Шифон и шелк струились по моему телу и позволяли

всем в это верить. Меня тошнило.

Меня выбил из колеи маленький ребенок. Пятилетняя Фиона обернула свои ручки

вокруг моих ног. Остальные последовали её примеру. Дейдра и Лиэнн тоже обняли меня.

Девятилетняя Шейла и одиннадцатилетняя Кэрри остановились поблизости, выглядя

возбужденными. Не хватало только Терезы, которой был всего год, и она только начала

ходить две недели назад. Они смотрели на меня глазами с вариацией оттенков голубого и

зеленого и с волосами от пшеничной до темно-коричневой рыжины. Именно это

случается, когда рыжеволосый женится на рыжеволосой, и мои внутренности свернулись,

как молоко на плите.

— Кто присматривает за вами, ребята? — я говорила обо всех, но задала вопрос

Керри, самой старшей из них, у которой были наибольшие шансы собрать всё в

последовательном предложении.

27

— Все снаружи. У тебя есть торт или нет?

«Как давно я пялилась в пустоту?»

Достаточно давно для всех, кто переместился в сад, оставляя несколько группок