Тайные хроники герцога Э

Я сглотнула. Голос не слушался, поэтому я только кивнула и приняла велик из ее рук. Выведя его на улицу, огляделась. Город нисколько не изменился.

Я вытащила руку из куртки и задрала рукав майки. Шрам, полученный в монастыре, все еще оставался на плече.

Я неслась домой, точно сумасшедшая. Бросив велосипед в подъезде, взлетела на свой этаж и позвонила.

– Иду–иду! – послышались шаркающие бабушкины шаги. Она открыла дверь и, повернувшись ко мне спиной, словно мы расстались не более часа назад, потопала на кухню.

– Как Елена? Ей полегчало? Есть будешь?

– Да, – ответила я. Шла за ней завороженно и поедала глазами ее седые пряди, выбившиеся из пучка на затылке, наброшенную на плечи кофту и домашнее платье, которое бабушка за три года так и не сменила.

Она, встав на цыпочки, сняла с сушилки глубокую тарелку. Я перехватила ее и поставила на стол. Потом крепко обняла бабушку.

– Ты чего? – удивилась она.

– Соскучилась.

– А где твой шлем? – опомнилась бабушка, не заметив его отсутствие сразу.

– Прости, потеряла…

Я много чего потеряла. Мне снова пятнадцать.

***

Прошло три года. Я заканчивала первый курсе истфака: тяга к средневековью осталась во мне навсегда. Мечтала работать с историческими документами, путешествовать по странам, где сохранились старинные замки, проводить экскурсии и хоть как–то быть причастной к тому времени, где оставила свою любовь. Чтобы сочетать приятное с полезным, я усиленно изучала языки.

– Сегодня твоя очередь мыть посуду, – бабушка положила сковороду на гору тарелок и чашек, вытерла руки полотенцем. Держась за поясницу, направилась в зал. Чтобы не раздражаться от грохота телевизора, который она всегда слушала на полную мощь, я воткнула в уши наушники.

– Когда–нибудь у меня будет посудомойка, – проворчала я, смачивая губку моющим средством. Ненавижу мыть жирную посуду.

– Ты бы послушала, – позвала бабушка, умудрившись попасть на паузу между саундтреками, – тут передача о твоих любимых рыцарях. Видать, что–то важное, раз по всем каналам показывают. И на Первом, и на России.

Я хмыкнула. Рыцари – это всегда что–то важное.

Тот первый год после возвращения из Рогуверда мы обе перенесли с трудом. Бабушка посчитала период моего ненормального поведения за очередной подростковый бунт. Я то безудержно рыдала, понимая, что ничего вернуть нельзя, то впадала в ступор. Билась в панических атаках. В видениях на меня нападал увох или откусывал голову великан. Я ловила себя на том, что разговариваю вслух. Я обвиняла дюка Э в вероломном бегстве от меня.

Бабушка кричала и даже грозилась отлупить, если я не прекращу безумствовать. Как иначе назвать тот факт, что я до глубокой ночи каталась в лифте в доме Елены Сергеевны? С упорством маньяка я поднимаясь на восьмой этаж, чтобы тут же спуститься на минус первый. И так по кругу. Снова и снова. Но всякий раз затаенное ожидание чуда заканчивалось для меня глубоким разочарованием. Я вновь оказывалась на подземной стоянке, а не в замке Конда Корви.

«Почему сработали двери в чужой мир в тот, первый, раз? – я, пряча глаза от пассажиров лифта, изводила себя вопросами. – Что повлияло на открытие портала? И что изменилось с тех пор? Почему дорога в замок Корви сейчас невозможна?»

Я искала ответы, перебирая разные варианты развития событий. Но в какие бы дебри не заводил меня воспаленный разум, все рассуждения неизменно приводили к одной и той же отправной точке: в то время, как я спускалась в лифте, во дворце случился переворот.

Портал открылся вовсе не случайно. Замок Корви захватили чужаки, шла резня, и кто–то из членов королевской семьи пытался бежать в мой мир. Ни одна живая душа, кроме Корви, не знала тайну древнего артефакта. И поскольку первым, кого я увидела, был юный наследник Рогуверда, то не стоило сомневаться, что скрыться в портале пытался именно он.

Мысль о том, что Конд способен воспользоваться порталом и прогуляться по моему городу, сделала из меня параноика. Я видела его всюду. В кинотеатре, в супермаркете, просто на улице. Иногда окликала или даже догоняла, но всякий раз убеждалась, что обозналась.

Давно поросли быльем обиды на него. В памяти сохранился лишь щемящий сердце момент нашего расставания. И последний поцелуй. Отчего–то я знала, доведись мне вновь оказаться в Рогуверде, рядом с Кондом мне ничего не грозит. И захоти он, чтобы я пришла к нему, двери тут же открылись бы. Но Корви не хотел. Лифт привозил меня на стоянку.

А я так и не поздравила принца с изменением статуса. Конд мастерски проделал работу по возвращению власти. И наверняка он догадывался, что мои расшаркивания перед новым королем были бы лишь прикрытием истинной цели повторного визита в Рогуверд.

Да, я мечтала попасть на улицу особняков, где находился дом Их Светлости. Косвенно для того, чтобы узнать судьбу Шаманты и Волюшки. Я не попрощалась с ними и сильно жалела, что так и не села за стол и не попробовала тех яств, которые они приготовили. Конечно же подруги поняли, что мы с герцогом чуть ли не до самой ночи делали в моей комнате, и сгорали от любопытства. А я его не утолила.