Тайные хроники герцога Э

– Чтобы остановилось сердце короля Хаоса требовалось повторение ритуала. Весьма кровавого и… смертельного. Если бы было достаточно принести в жертву простого человека, короли Эривера давно бы разложили его на черном камне. Но Зло на то и Зло, чтобы сделать откуп позаковыристее: на алтарь должен взойти сам правитель.

– И Харригат Первый решился? – мой голос дрожал. Я еще не знала, жива инфанта или нет, но подвиг ее отца вызывал уважение. Я прямо видела, как брат убивает брата ради счастья людей. А черное сердце, сделав последний удар, останавливается.

Я знала, что многим эриверцам пришлось забрать с собой детей, хотя надежды на то, что темная сила их пожалеет, не было. А как должно быть рыдали женщины, которых разлучали с их чадами? Они лишались всего только потому, что магия Эривера воспринимала чужаков врагами. Но птицы Рогуверда их детей тоже не жалели!

– Как трагично и красиво: император пошел на смерть ради своего мира. И умер, – печально произнесла я, отдавая должное герою.

Но Збигув неожиданно покачал головой.

– Мне трудно обвинить нашего императора в трусости, но ни он и никто из прежних правителей не отважились на столь смелый шаг. Им проще было собрать армию и отправиться грабить чужой мир, чем разбираться в своем. А насильно заставить лечь на алтарь нельзя. Договор со Злом можно расторгнуть только по велению сердца.

Хотя дальнейшие события описывались обережником сухо – он щадил меня, но богатая фантазия быстро дорисовывала недостающие кусочки.

Эльбер видел, как чахнут привезенные из Рогуверда дети. Отцы не роптали, они, держа гаснущих детей на руках, поднимали на герцога тяжелые взгляды. На Эльбера выхлестывалось такое море боли, что он не мог дышать.

Сам мир не способствовал зарождению в нем счастья. Даже старожилы не помнили иного неба, кроме как затянутого сонмом туч. Местное солнце лишь иногда пробивалось сквозь прореху, но мгновения живого света не были долгими. Чем ярче слепили лучи, тем более серым делалось все вокруг, когда они исчезали. С каждым днем такими же серыми и отрешенными становились лица детей.

«Харри, ты должен уступить мне корону», – Эльбер ворвался в кабинет брата, когда тот настраивал вадаус на карту звездного неба.

– А что такое вадаус? – прервала я рассказ Збигува.

– Это прибор, с помощью которого можно определить, в каком из миров существует жизнь.

– То есть Харригат Первый готовился к новому походу?

Не успел зажить нос, который ему прищемил Конд Корви, как император тут же взялся за старое.

– Вся жизнь эриверцев – один долгий военный поход.

– И что ответил император Эльберу?

– Схватился за кинжал.

Харригат Первый решил, что герцог Э вознамерился отнять престол, поэтому схватка была короткой, но жестокой. И только когда младший брат повалил императора на пол, сел на него верхом и приставил клинок к горлу, соизволил выслушать отчаянный план Эльбера до конца.

«Мне нужна твоя корона на время. Как только я умру, ты сможешь вновь занять трон».

«Что ты задумал, Эль?»

«Я остановлю сердце короля Хаоса и расторгну договор со Злом».

«Но мы тогда лишимся темной магии!»

«Что принесла она нам? Силу, благодаря которой мы уничтожали чужие миры? Оглянись вокруг. Что ты видишь, брат? Твой народ счастлив?»

«Поход на Каринг взбодрит людей. Я уверен, там есть чем поживиться. Я все продумал».

«Пока они будут насмерть биться с карингцами, их дети здесь умрут. Однажды они повернут свои мечи против тебя. Ты хочешь бесславного конца?»

«А если ты останешься после ритуала жив? Уступишь ли мое место? Никто не знает, чем заканчиваются древние проклятия».

«Никто просто не пробовал. Но если ты переживаешь за корону, то, клянусь, я верну ее. Трон мне не нужен. Мало того, я сразу же покину Эривер».

«Клянись кровью!»

«Клянусь», – Эльбер полоснул себя по ладони кинжалом. Магия заживила рану, но на шее младшего брата проступил золотой ошейник. Он смертельно затянется, если давший клятву вдруг нарушит ее.

Сложение короны и коронация нового правителя прошли тайно. Лишь узкий круг людей знал истину – герцог Э собрался жертвовать собой.

Храм Черного сердца гудел от ветра. Грубо вырубленный из камня, похожий на нору, а не на жилище бога, он казался воплощением зла. Стук мертвого сердца послышался сразу же, стоило опустить ногу на первую ступень лестницы, ведущей вниз. К горлу подкатывал ужас, хотелось бежать прочь, но новый король и его брат преодолевали шаг за шагом. Оба медведя и черные рыцари шли следом. Их скручивало от боли в мышцах, но они не желали оставлять своего господина один на один с бедой.

Внизу, там, где на круглой площадке возвышалась громада алтаря, и где в клубах тьмы висел слабо светящийся сосуд с сердцем, дышалось еще труднее. Два брата устояли на ногах, тогда как обережников неведомая сила заставила упасть на колени.

Ветер, до того исполнявший волчью заунывную песнь, вдруг обрел голос, который с натяжкой можно было назвать человеческим.

«Дай крови! – стонал он. – Принеси жертву! Вырви сердце!»