Тайные общества смерти. Очерки истории террористических организаций

По приказу аль-Мулька пойманных в Савэ единоверцев Тахира заживо сожгли. Но месть уцелевших ассасинов не заставила себя ждать. «Убийство сего шайтана аль-Мулька возвестит блаженство», — объявил Хасан с балкона своего дворца в Аламуте. И тогда, гласит одна из хроник, «человек по имени Аррани положил руку на сердце, изъявив готовность…». 18 октября 1092 года визирь аль-Мульк отправился на молитву в одну из столичных мечетей Багдада. На выходе его ожидали десять человек с кинжалами. Они смяли стражу визиря, и руководивший нападавшими Аррани убил его ударом в сердце. Сам он был зарублен на месте опомнившимися стражниками, но его товарищам удалось скрыться из Исфахана. В Аламуте их встречали с поистине царскими почестями. Что касается Аррани, то Хасан ибн Саббах повелел выгравировать имя этого «святого творца мести» рядом с ненавистным именем сраженного им аль-Мулька на мраморной доске, которую повесили над крепостными воротами Аламута. До конца жизни Хасана на этой «доске почета» появилось еще полсотни имен султанов, мулл, градоначальников… и их убийц.

Потеря первого министра лишь ожесточила Мелик-шаха против ассасинов, которые в том же 1092 году хитростью и насилием захватили несколько горных крепостей в провинции Кухистан в Западной Персии. Султан Мелик-шах послал туда одну свою армию под командованием Кизыл Сарыга, а другое, еще большее войско отправил на штурм Аламута. Его предводителем султан назначил Ахмеда, старшего сына аль-Мулька, поклявшегося отомстить ибн Саббаху за смерть отца. Но едва обе армии вышли из Багдада, как их нагнали гонцы с вестями о внезапной кончине самого султана, пережившего визиря всего на несколько месяцев. Как оказалось, Мелик-шаха отравил его личный повар — тайный агент Старца Горы. Вспыхнувшие в Исфахане свары претендовавших на престол наследников султана Мелик-шаха вынудили полководцев отложить месть Хасану и вернуть войска в столицу.

Поначалу власть в Исфахане удалось захватить младшей из вдов султана, Таркан-хатун. Подкупив военачальников, она добилась провозглашения верховным правителем государства своего четырехлетнего сына Махмуда. Однако против нее выступил сын Мелик-шаха от другого брака — Беркярук, которого поддержали сторонники покойного визиря Низама аль-Мулька. Беркярук ушел в Рей, где был объявлен султаном. В истории Сельджукской империи впервые появилось два соправителя: Махмуд в Исфахане и Беркярук в Рее. Имена обоих братьев были отчеканены на монетах. Однако мирное двоевластие длилось недолго. В 1094 году Беркярук разгромил армию еще одного претендента на престол — Тутуша, младшего брата покойного Мелик-шаха, бывшего тогда властителем Сирии и части Палестины. А затем Беркярук взял верх в военном столкновении со сторонниками малолетнего Махмуда и сделался единовластным верховным правителем Сельджукской империи.

Тем временем, пока в Персии бушевали династические войны, Хасан ибн Саббах спешил укреплять свое могущество. «Утвердившись в Аламуте, Хасан напряг все силы, чтобы покорить смежные с ним округа, — писал персидский летописец. — Он овладел ими путем обмана своими проповедями. Что до тех мест, где не были обмануты его речами, он завладевал ими убийствами, войной и кровопролитием»[8].

Так, до конца 1090-х годов ибн Саббах занял замок Ламасар в соседней с Аламутом долине. Сначала он послал туда проповедников — «деев», убеждавших местных крестьян принять веру исмаилитов. На это согласились немногие, но их вполне хватило, чтобы составить списки непокорных соседей и помочь боевикам-федаям, прибывшим из Аламута в Ламасарскую долину с карательной экспедицией, перебить «неверных» со всеми их семьями.

После этого Аламут сделался личной резиденцией Старца Горы, а главным центром подготовки ассасинов стал замок Ламасар. Его комендантом-«саидом» Хасан назначил своего ближайшего помощника — молчаливого коренастого крестьянского сына Кийя Бозорг Умида. За высокими стенами Ламасара Умид устроил еще более прекрасные сады, чем в Аламуте. Чаше всего туда попадали усыпленные гашишем здоровые и сильные, но неграмотные юноши из местного племени диких горцев-дейлемитов. Как и в Аламуте, в садах Ламасара их ждал роскошный прием. Знаменитый итальянский путешественник Марко Поло, побывавший в тех местах в 1271 году, т. е. почти через двести лет, так упомянул в своих записях: «В очаровательной долине Мулеба, в местности, именуемой теперь Сегистан, по приказу Старца Горы был разбит роскошный сад, где росли все дивные плоды и благовонные кусты, какие только можно было сыскать. В разных уголках парка виднелись дворцы самой разнообразной архитектуры, украшенные золотом, картинами и богатыми шелковистыми коврами. Тут и там били родники, из которых текли подаваемые по невидимым трубам вино, молоко, мед и чистая вода.