Тайные общества смерти. Очерки истории террористических организаций

Но в конце XII века в охваченной беспорядками провинции Вестфалия на западе Германии появилась небывалая прежде форма судопроизводства — тайные суды, именуемые «фемгерихтами», или просто «феме». Скорее всего, это название происходило от немецких слов «Verne» — осуждение и «Gericht» — суд, однако позднейшие исследователи усматривали его корни в латинском языке, где «фама» обозначала молву и в то же время репутацию, либо даже в арабском, начальные знания которого попали в Германию после походов в Палестину немецких крестоносцев, где «фехм» значило «мудрость».

Считается, что юридической основой для создания фемгерихтов послужил подписанный в 1180 году указ императора Священной Римской империи, чьи границы пролегали тогда по землям нынешней Германии и Австрии, о предоставлении его вассалу, архиепископу Кельна и правителю Вестфалии, так называемого «блатбана» — права казнить и миловать любого от имени самого императора на вверенных ему землях. И, самое главное, кельнский архиепископ получил право выбирать себе помощников, необходимых для осуществления такого правосудия.

Именно тогда и стала формироваться структура фемгерихтов, чье судопроизводство отличалось от фрайгерихтов своей жестокостью, эффективностью и окружавшей эти суды тайной. Все эти качества обеспечивали заседатели фемгерихтов, именовавшиеся «шоппены» или «шеффены» и подчинявшиеся председателю суда, называемому «гауг-рафом», пожизненно назначаемому тайным распоряжением местного князя или епископа. В свою очередь, правитель той или иной местности уполно-мачивался назначать гауграфов от самого императора, приобретая тем самым в иерархии «феме» титул «штулгера» — главного судьи, тогда как шеффены (заседатели) и низовые служители суда «феме» — «фройботтены» (посланники) избирались из числа местных жителей уже с одобрения гауграфа.

Шеффенам, уже состоявшим на службе «феме», предписывалось тайно изучать своих соседей, определяя тех, кто мог бы стать их собратьями. Затем такой кандидат, а ими становились совершеннолетние мужчины христианского вероисповедания и законопослушного поведения, получал особую «повестку» для явки на суд. Неведомая рука втыкала в дверь его жилища кинжал с рукоятью, украшенной загадочным сочетанием букв SSGG. К кинжалу прилагалась написанное на куске пергамента или просто на двери нацарапывалось мелом сообщение о том, когда и куда должен явиться испытуемый.

В отличие от официальных судов — фрайгерихтов, тайные заседания «феме» изначально происходили под покровом ночной темноты на лесных опушках вдали от городов и больших дорог. Лица всех участников этих судилищ, кроме испытуемых кандидатов, скрывали темные капюшоны. По сигналу гауграфа, также именуемого «Господином Трибунала», новичка, называемого в этот момент церемонии «невеждой», ставили на колени под горящим факелом. За спиной у него становились двое-трое полноправных членов «феме» — обычно это были хорошие знакомые испытуемого по его повседневной жизни — и приносили клятву следующего содержания: «Мы клянемся, что этот невежда, представший перед священным трибуналом «фемгерихт», никогда не практиковал и не насаждал ересь, был предан императору и истинной вере, не нарушал данных им клятв и не занимался колдовством или маги-ей»[9].

Затем наступал черед дрожавшего от страха новичка. Стоя на коленях с непокрытой головой, он был обязан рассказать гауграфу всю историю своей жизни. По молчаливому кивку Господина Трибунала испытуемому протягивали обнаженный меч и веревочную петлю, свитую из волокон ивы. Касаясь их большим и указательным пальцами правой руки, новичок принимал Великую клятву: «Клянусь с этого дня помогать, поддерживать и прятать членов Общества Святой Феме от жены и от ребенка, от отца и от матери, от сестры и от брата, от огня и от ветра, от всего, над чем светит солнце и на что. льет дождь, от всего, что находится между небом и землей. Я клянусь представлять этому свободному суду, от которого полностью завишу, все, что найду в тайной юрисдикции императора, то, что увижу сам или узнаю от верного человека, все, что требует исправления и наказания, все, что ускользнуло от Феме, чтобы виновного судили или — по решению суда — помиловали. Наконец, я клянусь всегда действовать подобным образом и не сворачивать с этого пути ни ради любви или страха, ни ради золота, серебра или драгоценных камней. Я торжественно заявляю, что буду помогать святому суду и отправлению им правосудия всеми силами и этот долг я буду исполнять лишь из любви к справедливости. Клянусь, наконец, всегда почитать этот свободный суд и служить ему твердо и неуклонно, с Божьей помощью и помощью Святого Евангелия»[9].