Тайные письма великих людей

Итакъ, маркизъ, посл безконечныхъ стараній, вамъ кажется, что вы, наконецъ, умилостивили каменное сердце? Я отъ этого въ восторг; но мн смшно, когда вы начинаете разъяснять мн чувства графини. Вы раздляете обычную ошибку мужчинъ, отъ которой вамъ нужно отказаться, какъ бы ни была она для васъ лестна. Вы предполагаете, что только ваши достоинства способны зажечь страсть въ сердц женщины, и что сердечныя и умственныя свойства служатъ единственными причинами любви, которую питаютъ къ вамъ женщины. Какое заблужденіе! Разумется, вы думаете это потому, ибо этого требуетъ ваша гордость. Но изслдуйте безъ предубжденія, по возможности, побуждающіе васъ мотивы, и скоро вы убдитесь, что вы обманываете себя, а мы обманываемъ васъ; и что по всмъ соображеніямъ вы являетесь одураченнымъ вашимъ и нашимъ тщеславіемъ; что достоинства любимаго существа только являются случайностью или оправданіемъ любви, но никакъ не ея истинной причиной; что, наконецъ, вс эти чрезвычайныя уловки, къ которымъ прибгаютъ об стороны, какъ бы входятъ въ желаніе удовлетворить потребность, которую я раньше еще назвала вамъ первопричиной этой страсти. Я высказываю вамъ здсь жестокую и унизительную истину; но отъ этого она не длается мене достоврной. Мы, женщины, являемся въ міръ съ этой неопредленной потребностью любви, и если мы предпочитаемъ одного другому, скажемъ откровенно, мы уступаемъ не извстнымъ достоинствамъ, а скоре безсознательному, почти всегда слпому инстинкту. Я не хочу приводить доказательствъ того, что существуетъ слпая страсть, которою мы опьяняемся иногда по отношенію къ незнакомцамъ или къ людямъ, недостаточно намъ извстнымъ для того, чтобы нашъ выборъ не являлся всегда въ своемъ основаніи безразсуднымъ: если мы попадаемъ счастливо, то это – чистая случайность. Слдовательно, мы привязываемся всегда, не производя достаточнаго экзамена, и я буду не совсмъ не права, сравнивъ любовь съ предпочтеніемъ, которое мы отдаемъ иногда одному кушанью передъ другимъ, не будучи въ состояніи объяснить причины этого. Я жестоко разсиваю химеры вашего самолюбія, но я говорю вамъ правду. Вамъ льститъ любовь женщины, ибо вы предполагаете, что она считается съ достоинствами любимаго существа: вы оказываете ей слишкомъ много чести, скажемъ лучше, вы слишкомъ высокаго о себ мннія. Врьте, что мы любимъ васъ совсмъ не ради васъ самихъ: надо быть искреннимъ, въ любви мы ищемъ только собственнаго благополучія. Прихоть, интересъ, тщеславіе, темпераментъ, матеріальныя затрудненія, – вотъ что тревожитъ насъ, когда наше сердце не занято, вотъ причины тхъ великихъ чувствъ, которыя мы хотимъ обожествлять. Вовсе не великія достоинства способны насъ умилять: если они и входятъ въ причины, располагающія насъ въ вашу пользу, то вліяютъ они совсмъ не на сердце, а на тщеславіе, и большинство свойствъ, нравящихся намъ въ васъ, часто длаютъ васъ смшными или жалкими. Но что вы хотите? Намъ необходимъ поклонникъ, поддерживающій въ насъ представленіе о нашемъ превосходств, намъ нуженъ угодчикъ, который исполняетъ наши прихоти, намъ необходимъ мужчина. Случайно намъ представляется тотъ, а не другой; его принимаютъ, но не избираютъ. Словомъ, вы считаете себя предметомъ безкорыстной симпатіи, повторяю, вы думаете, что женщины любятъ васъ ради васъ самихъ. Несчастные простофили! Вы служите только орудіемъ ихъ наслажденій или игрушкой ихъ прихотей. Однако, надо отдать справедливость женщинамъ: все это совершается часто безъ ихъ вдома. Чувства, которыя я изображаю здсь, часто имъ самимъ совершенно не ясны; наоборотъ, съ самыми лучшими намреніями он воображаютъ, что руководствуются великими идеями, которыми питаетъ ихъ ваше и ихъ тщеславіе, и было бы жестоко несправедливо обвинять ихъ въ фальши на этотъ счетъ: безсознательно он обманываютъ самихъ себя и васъ также.

Вы видите, что я раскрываю предъ вами секреты доброй Богини: судите о моей дружб, если я, въ ущербъ моему же полу, стараюсь васъ просвтить. Чмъ лучше будете вы знать женщинъ, тмъ мене он заставятъ васъ безумствовать.

Вольтеръ – Олимпіи Дюнуайэ

Франсуа Аруэ ВОЛЬТЕРЪ (1694—1778) восемнадцати лтъ, во время своего пребыванія въ Гааг въ качеств пажа маркиза Шатонефа, влюбился въ шестнадцатилтнюю Олимпію Дюнуайэ, увезенную матерью-протестанткой отъ отца-католика изъ Парижа. Сохранилось пять писемъ юнаго Аруэ къ его «Пимпетт» – нсколько пострадавшія отъ руки ея матери. Кром юной влюбленности въ этихъ письмахъ, Вольтера одушевляетъ еще романтическая мечта вернуть молодую двушку къ отцу въ Парижъ.

Октябрь 1713