Тайные пороки академиков

Нет осуждать невозможно, что Трои сыны и Ахейцы брань за такую жену и беды столь долгие терпят: истинно, вечным богиням она красотою подобна

(Илиада)

но и эти речи ничего нового не дают а между тем читатель, не видя Елены, не знает: осуждать ему или нет? не имея должного настроения он Илиаду проглатывает как хины.

Прошли тысячелетия а писатели (подумать страшно) стоят на той же мертвой точке.

Л. Толстой описывая Анну Каренину и мог только сказать что у нее полная красивая фигура да белые красивые руки; у другой героини глаза просто «необыкновенные»

Обстановка героев изображена не лучше «поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые шумные, невысокие волны Энса» (Война и мир).

Почему не Волга и Нева? к X.Y героя прибавляется еще z – чем дальше идем тем больше количество неизвестных а известных – нет!

Напрасно бы мы перелистывали еще тысячи тысяч романов – больше того что у Гомера и Толстого не найдем. Но тогда вероятно это и не важно. Зачем нам внешность героев? роман может и без нее обойтись.

Но герой-то романа вряд с этим согласится – и на первых же порах возникает недоразумение между ним и читателем – интересы их противоположны подходы разные, герой плюет на читателя, читатель на героя и на роман вместе

так кончаются грандиозные затеи! стоило огород городить

гоняться за Прекрасной Еленой и остаться без оных?…

А. Крученых.

И. Клюн. Примитивы XX-го века

Возвращаться вспять, значит признавать свое бессилие в творческой работе.

Мы считаем, что наконец в XX-м веке настало время покончить навсегда с принципами Эллинского искусства, и начать создавать другое искусство на совершенно иных основаниях.

Мы стремимся сдвинуть искусство с его мертвой точки.

Мы расширяем и углубляем понятие о реальной действительности.

В своей художественной передаче мы не останавливаем жизни, как делалось до сих пор, и в нашем изображении все явления и понятия проходят переплетаясь и преломляясь в призме. Отсюда – искусство наше многогранно и всесторонне.

Но так-как всякое изменение идеи искусства имеет непременный своим последствием изменение формы его, то и нам прежняя форма стала непригодна.

При конструировании новой формы искусства мы не хотели повторять роковой ошибки всех возрождений и художников реставраторов, – мы не обратились к старинные мастерам и античным принципам, что неизбежным образом каждый раз приводило искусство быстро к тупику; мы не хотели также возвращаться ни к лубкам, ни к прежним примитивам и прикидываться малограмотными; и перед нами встала во всем своем величии грандиозная задача создания формы из ничего.

Приняв за точку отправления нашего прямую линию, мы пришли к идеально простой форме: прямым и круглый плоскостям (в слове – звук и буква). Простота формы обусловливается также глубиной и сложностью наших задач.

Глубоко ошибаются те, кто полагают, что мы творим (по своему, конечно) в кругу искусства данного времени, – нет, мы вышли из этого круга и стоим уже на пороге новой эры, новых понятий, и в наших произведениях вы не находите уже ни одной знакомой вам черты. Для вас – загадочные картинки, а для нас совершенно реальный язык для выражения наших новых чувств и понятий.

Мы примитивы в XX-м веке.

И когда общество переживает величайший кризис во всем, а искусство дрябло и истерично, – мы исполнены величайшего подъема и творческой работы. Нападки шаблонных критиков, которые видно сами уже не верят в то, что защищают, издевки толпы только удесятеряют наши силы и энергию, и в сознании грандиозности наших задач и что путь нами избран правильный, – в нас царит глубокая вера в свой труд, среди окружающего нас безверия.

И. Клюн.

К. Малевич. Отрывки

Художники пишущие для театра художественные вещи как-то: дно ямы. вишневые сады, мизерариумы, ревности – занаваживают не только свои головы, но даже побуждают других строить отдельные амбары как-то: Художеств. театр – в Москве, Своб. театр. Где наглядный образом забивают в зрителе всякую способность видеть настоящее.

Поэтому главным образом обращаюсь как к более деятельные художникам – Куприну, Андрееву, Юшкевичу, Горькому не заполнять свои книги разными отбросами дна города и деревень.

За вас это сделает городская Управа и свезет в более надлежаще место.

Художнику разум нужен только для домашнего обихода, а художники употребляют его в картину.

Обезьяна нанизывала очки на хвост и нюхала.

За ненадобностью я отказываюсь от души и интуиции, 19 февр. в 1911 году я отказался на публичной лекции от разума.

Предупреждаю об опасности – сейчас разум заключил искусство в 4-хстенную коробку измерений предвидя опасность 5-го и 6-го измерений я бежал, так как 5-е и 6 измер. образуют куб в котором задохнется искусство.

Бегите пока не поздно.

Достоевский по наивности оказал: «На то и ум чтобы достигнуть чего хочешь».