Тайные пороки

— Невеста не выглядела несчастной, — припомнил мечтательно Самсон. — Напротив, в белом муаре… Но мне как-то в голову не пришло их выслеживать. Я же не знал, что она невеста Хрянова. И про страсть господина Тоцкого ничего не знал. А тебе, Фалалей, тоже замужний пупсик ни к чему. И вообще, мне тебя искать надо было. И госпожа Май интересовалась, где ты. И вся редакция обзванивала морги…

— Да, я знаю, коллеги меня любят, — самодовольно сказал Фалалей.

— Может, для начала поедем к госпоже Май?

— Ни в коем случае! Мне еще нечем перед ней блеснуть! Вот доведем дело до конца, раскопаем всю гнусную историю!

— Но как?

— Очень просто, только не оставляй меня одного, чтобы я не натворил непоправимого. У нас есть сильные козыри. Даже ты быстро узнал, что невеста Ардалиона Хрянова жила по подложным документам. А мальчишки, видимо, тоже знали и скрывали. Фамилии двух нам известны. Они называли себя у Пассажа.

— Егор Богданов и Павел Челышев, — подсказал Самсон.

— Пошли. — Фалалей снова вскочил. — На месте разберемся. Если не застанем в меблирашках, то поедем в бордель, в заведение этой проклятой мадам, которая сплавляет посетителей в сумасшедший дом.

Преисполненные воинственной решимости, правдоискатели покинули кабинет. Метрдотель самолично проводил дорогих гостей до входа, по его распоряжению швейцарский мальчишка подогнал и санки, благо экипажей у ресторана всегда скапливалось немало.

Морозный воздух бодрил, с черного бархата неба ехидно скалился молодой месяц, заговорщицки подмигивали звезды. Полозья ходко бежали по накатанной колее.

Уже в санях Самсон вспомнил еще одно дело, о котором не успел доложить наставнику:

— Сегодня утром прибегал наш общий друг Пряхин. Просил нашей помощи. Его сын арестован контрразведкой.

— Поможем, — горделиво глянул на Тоцкого Фалалей, — сначала одно дельце обтяпаем, а затем другое.

Сани мчались по вечернему городу, и голова у Самсона кружилась от волнения и азарта. Неужели они сейчас раскроют тайну преступления?

Сани подкатили к меблирашкам Будановой и остановились. Журналисты спрыгнули на мостовую и не слишком аккуратно извлекли из саней ослабшего от напастей и переживаний Тоцкого. Входную дверь никто не охранял, дворник возился чуть в стороне, а консьержа на месте не было. Вход в коридор меблирашек преграждал дощатый барьерчик. Фалалей и Самсон легко перепрыгнули по ту сторону препятствия и помогли перебраться Тоцкому. Перед ними расстилался пустой коридор. Фалалей решительно двинулся вперед, за ним поспешал Самсон, замыкал шествие значительно отстававший ветеринар. Фельетонист, влекомый шестым чувством, определял нужное направление.

Внезапно Черепанов остановился, Самсон едва не налетел на него. Журналисты подождали перед запертой дверью Тоцкого. Когда тот подошел, Фалалей глубоко вдохнул, сделал спутникам знак — и резко распахнул дверь.

Решительная троица ворвалась в комнатку, тесно заставленную разнородной мебелью. Там сидели два молодых человека. Как по команде, юнцы повернули головы к дверям и, открыв рты, замерли.

Фалалей бросился к худому парню, схватил его за грудки и приподнял со стула. Самсон и Тоцкий общими усилиями сдернули с дивана растерянного толстячка в круглых очках.

— Где третий? — взревел Фалалей. — Вы нас узнаёте, злодеи? Узнаёте?

От резкого движения шапка фельетониста свалилась. Бритоголовый, с лицом, искаженным яростью, заплывшим глазом и шишкой на лбу, — Фалалей был ужасен.

Пронзительный визг над ухом заставил Самсона вздрогнуть. Это зашелся в крике Тоцкий:

— Мы знаем о ваших походах в бордель, господин Челышев!

— Мы все знаем о Препедигне Толмазовой! — Самсон решил не отставать от товарищей. — В дело впутаны политические фигуры! Оно дойдет до Государя!

— Из-за вас убили человека! — дискантом выводил Тоцкий. — Вам не удастся замести следы вашего преступления!

— В полицию их! — вторил басом Фалалей.

— В Синод! — добавил для острастки Самсон, не представляя себе, что будет дальше.

— Признавайтесь, где ваш третий сообщник? Где наглый невежа из Пассажа? — Фалалей еще раз тряхнул за грудки длинного. — Отвечайте! Перед вами представители либеральной прессы!

Последние слова подействовали на юнцов магически. Курносый толстяк побагровел, лицо его сморщилось в плаксивую гримасу.

— Мы все расскажем, — заверещал он. — Мы ни в чем не виноваты!

— От мадам Горшениной нам стало известно обо всех ваших проделках, — угрожающе затряс бритой головой Тоцкий. — Извольте назвать имя похищенной девушки.

— Анна Снежкина, — выпалил длинный, пугливо озираясь на дверь, — и наш друг это подтвердит. Моя мать ничего не знала.

— Где проживает ваш друг? — наступал Фалалей.

— На Выборгской, но в понедельник он домой не вернулся. — Челышев потупился. — Наверное, он уже арестован.

— Как фамилия? — Фалалей оставил юнца и вынул блокнот и карандаш. — Ну?

Митя смотрел на Челышева. Толстяк протер очки и сказал:

— Его зовут Егор Пряхин.

— Так, — Фалалей прищурил здоровый глаз, — еще один брат-самозванец. У Пассажа-то он назвался Егором Богдановым!

— Мы вам все расскажем, — всхлипнул Митя, — только матушке не говорите!

Глава 19