Тайные сестры

Кейн ничего не ответил. Кристи понимала, что настаивать не следует, но любопытство все-таки взяло верх. И это не было праздным журналистским любопытством.

— Кейн?

— Тот, кто стрелял в меня, привык к охоте на оленей, — произнес он спокойно.

— Не понимаю.

— Он использовал пулю со специальным наконечником. Я потерял часть правого легкого. Оно было разрушено.

Кристи пожалела, что спросила.

— Врач сказал, есть опасность, что процесс не остановился. Он убеждал меня посидеть дома годик-другой.

— Почему же ты вернулся?

— Я хотел посмотреть на эти места прежде, чем выпадет снег.

— Но…

— По крайней мере, — перебил ее Кейн, — до сих пор у меня не было проблем.

— Когда мы бежали от охраны Хаттона, ты тяжело дышал.

— Ты тоже.

— Мне не приходилось бывать на такой высоте с тех пор, как я уехала из родного города.

— Значит, ты девушка с запада?

— Почему ты так решил?

— На востоке не бывает таких высоких гор.

Кристи призналась:

— Да, я родилась в гористой местности.

— В Вайоминге?

— Да.

— Значит, ты все-таки не городская барышня. Слава Богу.

Удовлетворение, с которым он это сказал, не понравилось Кристи.

— Я родилась в Вайоминге, но выбрала Манхэттен. Так что я, можно сказать, на все сто процентов городская.

— Ерунда.

— Нет, не ерунда.

Кейн рассмеялся.

— Тебя, наверно, в Нью-Йорке ждет твой парень? — неожиданно спросил он через минуту.

Кристи замялась, и Кейн решил, что это утвердительный ответ.

— Городской? — продолжал расспрашивать он.

— Даже, пожалуй, слишком. Банкир международного класса. Манхэттен, Лондон, Токио, Лос-Анджелес, Бонн…

— Похоже, он большие времени проводит в самолетах, чем с тобой.

— В общем-то да.

— Современная связь, — подытожил Кейн.

— Пожалуй.

Кристи зевнула. Тепло действовало на нее усыпляюще.

Кейн снова нырнул. Потом они с Кристи еще какое-то время посидели молча, наслаждаясь горячей водой.

Кристи чувствовала, что из нее действительно выходят все «болячки», даже те, о которых она не подозревала. Горячий источник был лучше любой сауны: отсутствовал запах хлорки — в саунах воду обычно хлорируют для дезинфекции.

Кристи легла на скамейку, прислушиваясь к мирному журчанию ручья и редким ночным звукам. Высоко над ней темное, словно из черного дерева, небо было сплошь усыпано огромными бриллиантами звезд. Шелестели, словно делясь с ветром какими-то древними тайнами, верхушки вековых елей.

Никогда она еще не чувствовала себя так хорошо. Никогда. Джо-Джо, Питер Хаттон, весь мир с его проблемами и суетой казался далеким, за тысячу миль от нее…

А Кейн был рядом, очень близко. И как ни странно, это вовсе не беспокоило Кристи. Его воинственность, как у Моки, была лишь маской.

Вряд ли человек, одержимый столь страстной любовью к искусству, может быть по-настоящему агрессивен. Кристи вспомнила, как он говорил о «Разбойниках прерий». Чувствовалось неподдельное восхищение прекрасным. Как странно, но в ту минуту он напомнил ей Ховарда Кесслера, ее учителя, понимавшего лучше кого бы то ни было связь между внутренним миром человека и вещами, которые его окружают.

Вот и Кейн до удивления тонко чувствовал эту связь. Произведение искусства — это выражение сокровенных движений души его создателя. В этом и есть главная ценность искусства, и ее нельзя измерить в долларах.

«Все очень просто, Кристи. Произведения искусства — не что иное, как резервуары человеческих эмоций и памяти. В конце концов, что такое стоимость картины или книги, выраженная в деньгах? Она способна поразить лишь человека, у которого полностью отсутствует воображение. Людям с деньгами и без воображения ничего не остается, как следовать моде. Люди же без денег, но с воображением — сами себе законодатели моды».

Слова Ховарда звучали в ушах Кристи так отчетливо, словно он был рядом. Да, они были похожи, Кейн и Ховард, такие разные на первый взгляд. Взять хотя бы Джо-Джо. И того, и другого красота Джо оставила равнодушными.

По крайней мере Кейн так говорил.

Высоко в ночном небе двигался огонек. «Самолет», — лениво подумала Кристи и вдруг вспомнила о Нике. Вся его жизнь проходит в самолете. Ведь что такое Ник? Типичный деловой человек, деловой до мозга костей. Никогда не выказывает ни страсти, ни радости, ни огорчения, ни боли, ни страха — ничего. Главное в его жизни — лист доходов и расходов в конце каждого месяца.

Лишь теперь, среди бескрайних просторов Запада, в стране своего детства, Кристи поняла, как на самом деле чужд ей Ник. Ее связь с Ником лишь случайная встреча со случайным мужчиной. Просто ошибка.

От тепла, разлившегося по телу, от созерцания звездного неба мысли Кристи начали путаться, и постепенно не осталось ни одной — только чувство полного расслабления.

— Расслабляешься? — лениво спросил ее Кейн.

— Ага, — зевнула она. — Уже расслабилась. Полностью.

Снова молчание.

— Так что же ты все-таки делала в доме Хаттона?

Голос Кейна был таким будничным, что в первый момент Кристи даже не поняла вопроса. Затем она почувствовала неприятный укол, как будто он ее обманул.

— Значит, вот зачем ты меня расслаблял? Чтобы пытать по второму кругу?!

— Послушай, Рыженькая…