Тайные смыслы Второй мировой

Так что в ноябре 1939-го Гитлер описал ситуацию предельно точно: «В 1914 году началась война на несколько фронтов. Она проблем не решила. Сегодня пишется второй акт этой драмы. Произошло то, чего мы желали с 1870 года, — впервые в истории мы воюем только на одном фронте, никакой другой нас не сковывает» [191].

Разумеется, речь о фронте восточном, о грядущем покорении России. Запад Гитлеру никак в этом не мешал — а сколь сказочно помог, мы уже знаем.

Вот так наколдовала добрая фея Фэрээс…

Кто начал войну? Конечно, Гитлер.

Но поставим вопрос иначе. Бизнесмен заказал Политика, Киллер выполнил работу. Кто убийца?

Сядет Киллер (если попадется). Доказать факт заказа трудно: Бизнесмен не дурак, письменных улик не оставляет. И правосудие он купил.

Но убийца-то все равно Бизнесмен…

«Раздел Польши»

Поляки бились геройски, но начальство их предало. Недели не прошло… 5 сентября из Варшавы смылось правительство, в ночь на 7-е — главнокомандующий с благозвучной фамилией Рыдз-Смиглы. С этого дня они думали лишь о том, как поскорее удрать с тонущего корабля.

9 сентября элитные паны попросили у французов убежища. 16-го договорились с Румынией о транзите во Францию и 17-го покинули страну. Но государство исчезло уже числу к 10-му: управление страной и войсками рассыпалось. Тело продолжало биться в конвульсиях, но мозг уже умер.

У нашей границы кипел никем не управляемый котел, грозя взорваться и перехлестнуть к нам.

Но это не всё!

12 сентября в руководстве вермахта обсуждали: не отдать ли Западную Украину оуновцам (членам ОУН — Организации украинских националистов)? [192] Пусть потешат себя иллюзией, будто у них есть «независимое государство»… Ясно, что «независимое» полностью подчинялось бы рейху — и крайне усложнило возврат в СССР захваченных Польшей территорий.

— Каких «захваченных Польшей»? — можете вы удивиться. — Ты о чем?

Да, тут надо пояснить. Вражья пропаганда долдонит, что Россия вечно всех обижала — в том числе маленькую бедную Польшу. Многие верят…

А дело было так.

Польша веками нападала на Россию, старалась отгрызть наши юго-западные земли. В 1612 году ей удалось хапнуть даже Москву, агрессора мы выбили ценой неимоверных усилий.

В 1815-м половина Польши вошла в состав Российской империи.[83] Не по нашей прихоти — а решением международного Венского конгресса! Это было справедливо: ведь поляки чрезвычайно активно участвовали в агрессии Наполеона. Следовало обезопасить нашу западную границу, это понимал весь мир.

В составе России новые земли получили статус Царства Польского и массу привилегий: собственную конституцию и парламент (чего и в России не было), свободу печати, приоритет польского языка и католической церкви. Местное дворянство уравняли в правах с русским.

Однако вместо благодарности поляки постоянно бузили — и требовали не только независимости, но и передачи им всего юго-запада России (того, что сейчас называют Украиной и Белоруссией)! Луну с неба не просили: не додумались…

В 1917-м империю развалили, Польша вновь появилась на карте. И тут же взялась за прежнее: напала на ослабленную Гражданской войной Россию. Надеялась под шумок урвать кусок наших земель, в чем и преуспела.

Отбивал вторжение лично Сталин: координировал действия Западного фронта. Вскоре оккупантов вышвырнули.

Но в 1920 году Троцкий и Тухачевский учинили «марш на Варшаву»…

Сталин предупреждал: «Тыл Польши неоднороден в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними трудно было бы бороться» [193]. Он предлагал дальше границы не идти.

На его мнение плюнули, вторглись в Польшу, за что и поплатились. У поляков взыграл патриотизм, они разгромили Тухачевского, цапнули Западные Украину и Белоруссию, а вдобавок убили, по разным оценкам, от 20 до 80 тысяч русских военнопленных.

Прошло девятнадцать лет…

Захваченные ими земли следовало вернуть в состав СССР. И появление вместо них бандеровской «незалэжной Украины» было весьма нежелательно: ведь англосаксы ее мгновенно признают, и она станет считаться суверенной страной — хоть всем будет ясно, что управляется она из Берлина.

17 сентября в 03:15 утра послу Польши В. Гржибовскому вручили следующее: