Тайные смыслы Второй мировой

Оккупанты действовали так: отменили польское законодательство, ввели для поляков специальный комендантский час, запретили им пользоваться общественным транспортом вне города и сидеть на уличных скамейках. Поляки должны были кланяться немцам, уступать им дорогу, шапки снимать. Как негры в США! Гитлер у Ганфштенгля научился многому…

750 000 человек выселили из квартир. У местных отнимали собственность, в том числе сельхозпродукцию — от чего люди стали недоедать. Новые хозяева стремились «очистить» Польшу от поляков, даже запретили браки мужчинам до 25 лет и женщинам до 22 — чтоб меньше плодились.

Уничтожали и культуру. Интеллигенции запретили профессиональную деятельность. Только в ноябре 1939 года расстреляли 120 учителей. Были закрыты высшие и средние учебные заведения, прекратилось издание прессы и книг на польском языке, запрещены выступления польских артистов.

Добро пожаловать в Европу!

Маленькая бедная Польша

Нам долго вбивали миф: «Слабую миролюбивую Польшу обложили с двух сторон волчины позорные Россия и Германия — и сожрали».

Так ли это? Мягко скажем, не совсем…

Во-первых, Польша разбила нас в 1920-м (спасибо «великому стратегу» Тухачевскому) и оттяпала немалые земли. Иными словами, вплоть до 1939 года Польша была сильнее России!

Во-вторых, паны лелеяли прожект «Польши от моря до моря» и хотели дальше захватывать жизненные пространства. «Все германские правительства того периода существовали в постоянном страхе нападения со стороны Польши» [204]. «В основу польского стратегического развертывания в сентябре 1939 года был положен наступательный план, ставивший своей задачей захват Данцига и Восточной Пруссии» [205]. Да, вот так.

В-третьих, о евреях. Не спорю, нацисты относились к ним без особой любви. Однако как вам такой факт: с 1933-го по 1938-й из Германии уехали 170 тысяч евреев[86], а из Польши — 600 тысяч! [206] Сравните, какая власть притесняла их жестче…

В 1938-м случилась весьма некрасивая антисемитская история между поляками и немцами — в буквальном смысле между, то есть на границе.

Незадолго до того польское правительство объявило, что все граждане, живущие за границей больше пяти лет, лишаются гражданства. Метили в польских евреев, которые жили в Германии и в Австрии (как раз тогда «аншлюсованной» Гитлером). Таких оказалось 70 тысяч. Им предписали в двухнедельный срок перерегистрировать паспорта. Консульств мало, выстроились дикие очереди, чиновники выискивали предлоги для отказа…

За два дня до истечения срока (30 октября) осталось 18 тысяч не получивших заветного штампа. Что с ними делать? И «своих»-то евреев нацисты не знали как выселить, а уж этих сам Бог велел… И полиции дали приказ выдворить их из страны, пока они еще считаются гражданами Польши. Куда? Естественно, на родину.

18 тысяч евреев прихватили, отвезли к границе и погнали в родимые края. Но польские пограничники выпихнули их — по одной из версий, пулеметным огнем. [207] А немцы обратно не впустили.

В историю это попало как «Збонщинское выдворение», поскольку происходило возле польского поселка Збонщин. Евреи мотались на границе несколько дней без еды и жилья. Намучились и страху натерпелись. Уж ясно, что банкиров и крупных промышленников среди них чудом не оказалось; зато там была семья Гершеля Гриншпана — того самого, чей выстрел использовали как повод для «Хрустальной ночи»…

Наконец Варшава согласилась продлить срок перерегистрации до 31 июля 1939 года.

Как видите, в этой ситуации поляки опять-таки действовали хуже, чем нацисты.

И на отнятых у России землях они непольское население не считали за людей: унижали, грабили… [208]

Вернув захваченные Польшей земли, мы, что называется, обрели геморрой.

Дело в том, что в России сложился иной железнодорожный стандарт, чем в Европе: наша рельсовая колея немного шире. У нас 152 см, у них 143,5 см. А поляки успели в Западных Украине и Белоруссии переделать колею на европейский лад.

И вот что получилось: доехав до старой границы, надо было пересаживаться в другие поезда. В том числе и войскам. Сами понимаете, это резко замедляло их переброску… А немцы в случае вторжения, наоборот, легко могли катиться в своих поездах до той же старой границы (что и вышло в действительности).

— Надо ж было переделать бывшую польскую дорогу под наш стандарт! — воскликнете вы.

Конечно. И наши гражданские инженеры тут же предложили это. Однако военное начальство тормозило процесс, ссылаясь на дороговизну. Не всех заговорщиков удалось вычистить в 37-м…

В сентябре 1939-го мы вернули территории. И целый год военные саботировали перешивку колеи! Затем кое-где начались авралы. «В июле 1940 года участок протяжением 161 км был перешит за 11 часов. Осенью 1940 года, выполняя правительственное задание, железнодорожные войска и организации НКПС за 36 часов перешили 470 км пути и 55 различных станций» [209].

Но это капля в море. К 22 июня основная часть колеи так и осталась европейской. В этом одна из причин наших поражений начала войны.

Вторая проблема.