Тайные страсти. Книга 2

Однако, прежде чем отправиться обедать, Алехандра всё же затащила мать во дворец и они почти три часа гуляли по его огромным залам, не уставая удивляться поистине королевскому великолепию. Небольшой ресторанчик на площади перед дворцом, расположенный на первом этаже старинного здания семнадцатого века, был забит многочисленными туристами, говорившими на самых разных языках, и им бы пришлось искать другое место, если бы их не пригласил за свой столик красивый, элегантный и загорелый мужчина лет тридцати, одетый в белоснежный костюм и ярко-голубую сорочку. Он свободно говорил по-испански и тут же представился:

– Серж Лану. Вы позволите предложить вам шампанского?

Алехандра глядела на него с нескрываемым восхищением, да и самой Марии Алехандре он откровенно понравился своей буквально бросающейся в глаза мужской обаятельностью. У него были правильные черты лица, великолепная смуглая кожа и немного длинные, но зато вьющиеся каштановые волосы. Чёрные глаза, под красивыми чёрными бровями, смотрели внимательно и несколько оценивающе; единственное, что чуть-чуть насторожило Марию Алехандру – так это твёрдые, алые губы месье Лану, которые постоянно, во всяком случае, пока он смотрел на её дочь, изгибались в какой-то хищной, немного порочной улыбке. Впрочем, за время своего пребывания в Париже, она уже видела множество таких улыбок, и решила про себя, что французы просто не способны улыбаться как-то иначе, когда видят красивую женщину.

– А вы парижанин, месье? – поинтересовалась она, когда все трое чокнулись и отпили по глотку, причём Алехандра, сделала такой большой глоток, что даже поперхнулась.

– Трудно сказать, мадам, – вежливо улыбнулся Лану. – Сам я считаю себя гражданином мира, поскольку свободно чувствую себя в любой стране. Но, в данный момент, я действительно живу в Париже. Однако, поговорим лучше о вас и о вашей чудесной дочери. Вы приехали показать ей Версаль?

– Да, Алехандра только вчера прилетела из Боготы и…

– Богота? – мгновенно оживился француз. – Это, если не ошибаюсь, Колумбия?

– Совершенно верно, – вступила в разговор Алехандра. – А вы там были?

– Нет, моя красавица, – улыбнулся месье Лану. – К сожалению, ещё не был, но с удовольствием бы побывал, как только это позволят мои дела.

Мария Алехандра, переняв от французов их обращение – «месье» и «мадам», и отказавшись от привычных – «сеньор» и «сеньора», даже когда говорила по-испански; уже знала от месье Дешана, что не стоит с первых же слов интересоваться профессией собеседника, но этого ещё не знала Алехандра, потому что, тут же спросила месье Лану именно об этом.

– О, я свободный художник, – учтиво улыбнулся тот, – не слишком обременённый заботами о хлебе насущном, но и не желающий прозябать в праздности. Моим увлечением является изучение людских пороков и добродетелей, способствование одному и отвращение от другого, так что я в чём-то сродни ангелу или бесу, да простят мне милые дамы такую нескромность.

Алехандра ничего не поняла из этого набора цветастых фраз и вопросительно взглянула на мать, которая, услышав о пороках, поспешила перевести разговор на другую тему.

– Кстати, месье Лану, а вы можете нам рассказать, что из себя представляет вечерний спектакль в Версальском парке? – спросила Мария Алехандра, на что тот мгновенно оживился.

– О, конечно, мадам, и настоятельно советую вам не пропустить это зрелище. Это иллюстрированная история Версаля, позволяющая зрителям перенестись во времена «Короля-Солнца». На разные места парка и дворца подаётся специальное освещение, которое изумительно сочетается с разнообразными звуковыми эффектами. Вы слышите старинную музыку, голоса придворных, удивительной красоты пение – как правило, исполняется тот романс, который, согласно легенде, Людовик XIV больше всего любил слушать именно из уст своей возлюбленной – мадмуазель де Лавальер…

– Это той самой, из «Виконта де Бражелона»? – не выдержала Алехандра.

– Да, да, той самой, – кивнул Лану. – Потом сам дворец вспыхивает разноцветными огнями и в дело вступает хор, которому аккомпанирует оркестр. Глядя на освещённые окна дворца, получаешь полное впечатление, что сейчас там проходит бал, тем более, что время от времени на балконах появляются актёры, одетые в костюмы придворных того времени. Наконец, в самый разгар фейерверка наступает кульминация. Раздаётся пугающий гром барабанов, слышатся топот бегущих ног, гул разъярённой толпы и звуки выстрелов.

– Но зачем? – поразилась Мария Алехандра, слушавшая собеседника, с не меньшим увлечением, чем дочь.

– Революция, мадам, – пожал плечами Лану, – всё это должно символизировать начало революции, положившей конец той прекрасной эпохе. Тем более, как вы, конечно, знаете, именно в зале для игры в мяч, расположенном слева от дворца, рядом с конюшнями и казармами мушкетёров, представители третьего сословия в Генеральных штатах объявили себя Национальным собранием, положив конец абсолютной монархии.

– Вы говорите об этом так печально, словно это произошло только вчера, – лукаво улыбнулась Алехандра.